– Там, в некотором роде, представлен обратный сюжет: «Лиорентийка на Среднем Западе», в стране работорговцев… Причем она каким-то образом очутилась там добровольно, с нашими-то порядками касательно женщин. Как так вышло – тайна, покрытая мраком и ленью автора.

Арунидис все-таки позволил себе рассмеяться – очень искренне.

Адская Бездна! Ему нравилось! Нравилось слушать Кенлара. Даже под прицелом пистолета!

– Гляжу, ты держишь руку, так сказать, на пульсе театральных событий, – сказал Арунидис, отсмеявшись.

«А заодно – и на спусковом крючке».

– Вынужденно, дружочек мой, вынужденно, – Кенлар дернул ртом, а потом протянул, задумчиво, но с некоторой угрозой: – Ты слишком много знаешь. Откуда?

– А ты откуда знаешь то, что знаешь?

Кенлар все-таки сделал ход. Который, в общем-то, мог бы сделать и раньше. Но ведь… не догадывался. Даже у очень умных людей бывают затмения и просчеты. А, возможно, Арунидис просто переоценивал его.

– Что тебя связывает с Суридианом? – спросил Кенлар.

– А тебя, мой дорогой? – ответил вопросом на вопрос Понтифик и Великий инквизитор. – Не хочешь рассказать мне?

– Я думаю, ты и без меня знаешь. Ты… никогда не бывал за пределами Лиоренции. Спасибо порядкам нашей родной страны: даже если бы ты и захотел – тебя бы не выпустили. Но ты узнал Созерцательниц, назвал их по именам… Ты мог бы встречаться с Суридианом в Абре, – предположил Кенлар.

– Это ты встречался с ним в Абре. – Арунидис улыбнулся.

«Давай гадай, – подумал он. – Не догадаешься. Хотя мыслишь ты, может быть, и в правильном направлении».

– Сейчас, когда мы здесь, а мои сотрудники – на улице, может быть, ты все же уберешь пистолет?

Кенлар погладил указательным пальцем спусковой крючок, размышляя над предложением.

– Хорошо. Но после того, как ты выложишь на стол ручной арбалет, или кинжал, или что ты там прячешь под манжетом.

Арунидис усмехнулся, поддернул рукав, послушно отстегнул защелку браслета, удерживавшую заряженный арбалет, и положил его на стол, рядом с блюдами.

– Больше игрушка, чем оружие.

– Шуорцы любят такие штуки, – заметил Кенлар и убрал в ответ пистолет, засунув его за пояс.

Арунидис подцепил мидию с перепелиным желтком внутри и принялся разглядывать ее с разных сторон. Моллюски, морские ежи, поданные в изящных блюдах… Они напомнили ему один давний эпизод. Очень много лет назад – он тогда еще не был даже старшим инквизитором.

Он гулял вдоль берега одного из островов, разбросанных по лагуне. Размышлял, глядел на ярко-синее море – теплое и манящее, чуть волнующееся. В море он увидел мужчину и мальчика – возможно, лет восьми или немного старше. Они плавали и ныряли, доставая со дна разные ракушки, изучая их и бросая обратно. Мужчина побуждал мальчика нырять глубже и дольше задерживать дыхание. Потом оба вылезли на берег. У мужчины был поясной ремень с рыболовным садком, наполненным самой разнообразной живностью. Они сели на камни и мужчина, отбрасывая сваливавшиеся ему на глаза пряди мокрых волос, принялся доставать из садка и показывать мальчику морских обитателей – моллюсков, ежей, звезд, полипов, подробно объясняя, как они устроены, как живут и что едят.

На обоих были сандалии с плотно обмотанными вокруг ног ремешками, и из всей одежды – только мокрые бриджи. Выглядели они вовсе не как нобили. Однако рыбаки с причалившей к берегу лодки, принеся мужчине застрявших в сетях крабов и обломившиеся веточки кораллов, без сомнений и с почтением именовали его «господином». Заметив Арунидиса, в развевающемся на ветру красном плаще, рыбаки тотчас расступились, и он, исполненный любопытства, какое-то время стоял рядом и слушал.