Совершил ли он ошибку, решив нанести визит? Пожалуй. Но от этого никуда не деться: ошибки будут всегда, поскольку невозможно учесть все факторы. Главное, чтобы его нынешняя ошибка не стала для него роковой.

– Кенлар! Я тебе говорил уже неоднократно – я отнюдь не в восторге от наших отношений. Я бы хотел улучшить их, исправить то, что можно!

Арунидис прокручивал всевозможные варианты. Самое правильное – попытаться сгладить углы, разрешить конфликт. Разыграть благожелательность и понимание. Он вовсе не хотел, чтобы Кенлар держался настороже сам и держал наготове пистолет. Нужно успокоить его, убаюкать подозрительность, напомнить, что, конечно же, их договор в силе, и Арунидис не собирается от него отступать. Главное – не переиграть, вести себя сдержанно и разумно, поскольку Кенлар очень чуткий на фальшь. Так странно.

Зарываться нельзя. Ни сейчас, ни вообще. Арунидис твердо это выучил – еще очень давно. В конце концов, в истории Лиоренции были… прецеденты, когда Совет Двенадцати смещал Понтификов и Великих инквизиторов, вообразивших, будто власти у них больше, чем есть на самом деле. Не только смещал, но и вешал на потеху толпе на периллах лоджии Сенатского дворца.

– А я, по-твоему, не заинтересован в улучшении наших отношений, к которому ты, с твоих слов, так стремишься? – спросил Кенлар. – Не могу же я верить, что ты с готовностью проглотишь мои оскорбления и угрозы? Мне совершенно невыгодно угрожать тебе. Вредно для будущего. Я бы и хотел убрать пистолет, но не могу – это слишком большой риск – здесь и сейчас, когда за нами наблюдают твои… сотрудники.

– И где же выход?

– Ты помнишь, что обещал? – сказал Кенлар.

– Конечно! – охотно ответил Арунидис.

«Я помню, милый мой. Помню – не беспокойся!»

Он еще раз подтвердил свое обещание – насчет Юста Хольгерстона. Обещание, которое он не планировал выполнять, хотя не выполнять его не имелось никаких разумных оснований.

Ну что же – Кенлар его не отпустит, чтобы он не мог помешать двум Созерцательницам спокойно покинуть Лоретто. Надо принять это и не противиться. Войти, так сказать, в положение Кенлара и не держать на него обиду.

– Честно говоря, я намеривался вернуться на Святой остров, – протянул Арунидис – больше, чтобы проверить реакцию Кенлара. – У меня работа, как ты понимаешь.

– Понимаю, – кивнул Кенлар. – Но уж больно ветер порывистый. В лагуне волны. Я боюсь, твоя лодка перевернется и утонет. Пойдет на дно вместе с тобой. Мне не хотелось бы, чтобы ты рисковал своей бесценной жизнью.

– Так что же мне делать? – поинтересовался Арунидис.

– В другую погоду я предложил бы тебе прогуляться. Сейчас… Может, посидим пока в какой-нибудь остерии? Мы давно с тобой не разговаривали… по душам.

– Давно.

– Тут рядом «Жемчужная устрица». Вполне приличное заведение, и пешком несложно дойти.

– Я бывал там, – кивнул Арунидис. – Давай, если тебе так ценно мое общество, посидим и поговорим.

– Пойдем! – Кенлар взял его под локоть, уперев дуло пистолета ему в бок.

Приятные ощущения. И очень необычные.

Они зашагали по узкой улочке к остерии, стараясь миновать струившиеся к каналам потоки дождевой воды. Перед входом Арунидис достал из-под плаща маску.

– Брось, – сказал Кенлар. – Твоя прическа все равно тебя выдаст.

– Тебя твоя тоже, – буркнул Арунидис. – Твои длинные волосы – слишком броская примета.

– А я в данном случае не собираюсь ни от кого скрываться. Мне даже интересно, когда разнесут сплетни, что мы с тобой вместе провели ночь. За дружеским ужином, без всяких намеков.

Остаться инкогнито не получилось. Многие в Лоретто знали Понтифика в лицо. Они с Кенларом отдали прислуге промокшие плащи, один из работников побежал звать хозяина заведения. Тот, раскланявшись и расшаркавшись, провел их в лучший кабинет, отделенный от общего зала складной перегородкой и занавеской.