– Да-да! – Хеймир вздохнул. – Я должен. Я всё сделаю.
ГЛАВА 6 Разговор за поздним ужином в «Жемчужной устрице»
Лоретто
Арунидис
Выйдя из бокового входа особняка Хеймира Хольгерстона, Арунидис оглянулся – обратил внимание на горевшие над дверью стеклянные фонари, на расположение окон, на не убранные щиты в проулке. И, конечно, проверил людей, которых оставил следить за домом. Все были на месте, пусть и кутались в плащи, укрываясь от дождя, до сих пор лившего с давно угасшего свинцово-черного неба.
Арунидис невольно выдохнул – с облегчением, как вынужден был себе признаться. Он сомневался, следует ли ему расценить свое поведение как трусливое или все же как просто благоразумное, но был рад, что убрался из этого не слишком гостеприимного дома живым. Впрочем, выдыхать облегченно было рано. Рано. Если его не пристрелили в доме, вовсе не значит, что не убьют на улице.
Кенлар стоял рядом – в плаще и в шляпе с полями, по случаю непогоды. И с пистолетами. Вряд ли стоит рассчитывать, что порох от дождя отсыреет и пистолеты дадут осечку. Арунидис не представлял, что может остановить Кенлара, если тот твердо решит пустить ему пулю – в голову или в живот. Во всяком случае, не угроза. Угроза лишь сделает сей пренеприятный момент событием намного более вероятным. Это Кенлар, скорее, сам раздумывал – угрожать или нет. Кенлар умеет скрывать свои чувства, но не изображать те эмоции, которые не испытывает. По этой причине его арсенал лицедейства ограничен и специфичен. Как и арсенал поступков. Казалось бы, невосполнимый недостаток для того, кто мнит себя искусным политиком. Но у этого недостатка есть и оборотная сторона – людям обычно нравятся честные и принципиальные, а не лживые и лицемерные…
– Ты не забыл свою маску? – заботливо поинтересовался Кенлар.
– Не забыл.
– Попроси своих подчиненных, чтобы нам не мешали, ладно? Я бы хотел с тобой еще пообщаться. Не стоит нам так сразу расставаться.
Арунидис красноречиво уставился на направленный на него ствол пистолета. Кенлар стыдливо прикрывал его полой плаща – не только от дождевых капель, но и от ненужных взглядов. Понтифик и Великий инквизитор заставил себя усмехнуться – с легким укором:
– Метишь мне в живот, Кенлар, чтобы наверняка разнести все кишки? Не боишься изгваздать стену дома своего друга?
– Не хотелось бы, – серьезно ответил Кенлар, чуть повел пистолетом. – Это просто на всякий случай. И для наглядности.
– Какой всякий случай, Кенлар? Я пришел не шантажировать и не угрожать, а мириться, подтвердить наши взаимовыгодные договоренности. Но твой друг… – Арунидис развел руками. Главное – не выказать перед Кенларом слабость и страх. Ни за что. Никогда. – Твой друг, который так часто совершает деловые поездки, стараясь при этом не обременять таможенную службу излишней информацией – он же меня чуть не застрелил! Признаю – я взял неверный тон. Я, возможно, зарвался. И меня… порядком удивили ваши гостьи. Смутили и выбили из равновесия. Хотя это меня и не оправдывает…
А ведь визит оказался на редкость плодотворным. Он не спросил всего, что хотел, но узнал больше, чем мог себе вообразить. Но вопросы лишь множились. И… жена Хеймира Хольгерстона, да и дочь, так на нее похожая… Красивые – но его не интересовала женская красота. Прежде он видел обеих только издали, но, что куда важнее – не обращал внимания. Напрасно! И зачем он выдал себя, почему не утаил, что узнал Сю-Джин и Ллайну? Чтобы похвастаться? Вернуть себе инициативу? Или понадеялся, что его… собеседники сочтут непрактичным убивать его, не выявив источник его знаний?