Краткие результаты своих наблюдений о магах Хеймир уже изложил, а про свою с Кенларом жизнь в магической столице распространяться не собирался. И не потому, что ему было нечего рассказать.

За проведенные в Анидаб-Дорему два года он завел полезные знакомства, в том числе с Айнилем и Юсуфаром, и искал информацию – по всем возможным темам. Он узнал имя сестры Гиаты. Её звали Браенной, она была Видящей и участвовала в той же экспедиции, что Флинн и Айниль! А ведь Хеймир из Айниля так ничего толком и не вытряс! Несмотря на множество достоинств, великий белярский ученый был самую малость интеллектуально высокомерен и относился к лиорентийскому приятелю с доброжелательной покровительственностью. Хоть Хеймир по поводу такой к себе снисходительности не обижался и не убивался, но взамен отвечал подобной же снисходительностью.

Кенлар в Анидаб-Дорему тоже завел, так сказать, знакомства и связи. И вообще проявил себя с разных интересных сторон. Не то чтобы Хеймира это удивило: он всегда знал про своего друга несколько вещей. Например, абсолютно верил в то, что Кенлар не может подвести и не способен на предательство. В принципе, не способен. Но в данном случае речь шла о его «таланте» искать на свою голову приключений.

Кенлар вляпался в отношения с магом. Не просто с магом, а с нынешним Великим магистром Ордена Праведников. Серьезные отношения. Может, Кенлар и не был записным красавцем – хотя и здесь, смотря с кем сравнивать – но в остальном в качестве предмета любовного интереса для кого бы то ни было подходил по большинству параметров – высокий, широкоплечий, сильный, решительный, уверенный в себе, умный, вдумчивый. Конечно, проблемы у него были – однако вот так вот в глаза они не бросались.

Хеймиру вся эта… горячая симпатия между Кенларом и Суридианом не нравилась. И сам Суридиан не нравился: уж больно чувствовались в нем властность и авторитарные замашки. И при этом Суридиан обладал явными достоинствами, крайне редкими среди магов, тем более высокопоставленных. На это-то Кенлар и купился.

– На кой он тебе сдался, Кенлар? – спрашивал Хеймир. – У тебя жена. У тебя маленький ребенок!

Они переговаривались в бане, стоя у искусственного водопада, под звук текущей воды – чтобы их не подслушали. Кенлар смотрел на него в упор, светло-серыми глазами с темным ободком. Эти глаза, этот взгляд пропечатались у Хеймира в мозгу чуть ли не с рождения.

– По-твоему, я не понимаю, Хем? Но так получилось в моей жизни – ты же знаешь. И… моя семья – за тысячи километров. Лучше здесь и сейчас, чем в Лоретто. Обещаю – когда мы вернемся, я буду вести себя, как должно. Суридиан, – продолжал Кенлар, – умный и интересный человек и много знает… об этом мире. И он не относится ко мне, как к недоразвитому, в отличие от подавляющего большинства всех этих магов. Он меня уважает.

Уважает! Пекло! Но ведь и правда – уважал. Да, в общем-то, никто, хоть немного пообщавшийся с Кенларом, не сможет смотреть на него с высока.

– Ты должен быть осторожен, стократ осторожен!

– А то я без тебя не знаю, – Кенлар дернул плечом и презрительно усмехнулся. – Шпионы шпионят за шпионами, наши, местные – все.

– Мне он не нравится, Кенлар. И не нравится, что он на тебя… запал. Как мне кажется, сильно. Подобные ему люди привыкли, когда все в мире крутится вокруг них и складывается по их воле. И не прощают тех, кто не оправдывает их ожидания. А уж если кто им изменит или бросит…

– Заканчивай со своими намеками, Хем! – Кенлар пренебрежительно фыркнул. – Конечно же, Суридиану больше нечего будет делать, кроме как мстить мне! Наши с ним отношения завершатся – волей-неволей, когда лиорентийское посольство покинет Анидаб-Дорему. И вряд ли мы с ним когда-либо еще увидимся. – Потом Кенлар ухмыльнулся, легонько щелкнул Хеймира по лбу и спросил: