– Может быть, и для Юста бы ничего не изменилось, если бы он заранее знал? – вмешалась Джионна. – С твоей точки зрения, ему нечего вам предъявить?

– Есть. Много чего. Но Юст… Это лишний груз, а Юст и без того считает себя чуть ли не недочеловеком…

– Мне так не показалось, – возразила Сэнни.

– Твое мнение – не окончательная истина, – урезонил ее Хеймир. – Я все же знаю его лучше, чем ты. И гораздо дольше.

– Может, и меня ты знаешь лучше, чем я сама, раз решаешь за меня, о чем мне следует говорить, а о чем – нет?

– Я все же сказал, Сэнни. И ты сама понимаешь, что, скажи мы тебе раньше, это бы ни на что не повлияло. Но ты вправе поступать со мной, как считаешь нужным. Только после Джионны – у нее ко мне всяко больше претензий должно было накопиться.

Да пусть он трижды боялся, но при этом продумывал свои слова, надеялся легко отделаться и брал вину на себя. Жена и друг – ну, они же бессловесные овцы! Точнее, овца и баран. Смешно в это верить.

Очевидно, они, в целом, все разделяли его позицию, и если и колебались или расходились – то только в частностях. В их поведении была своя логика. Они молчали, потому что первое признание стало бы подобно камню, покатившемуся с вершины горы. Камню, который увлечет за собой другие, и в результате сорвавшийся камнепад сметет и разрушит все на своем пути.

В общем, из шкафа выпал не скелет, а лишь одна косточка.

– Сэнни, – позвал Хеймир. – Я должен сказать: в твоей крови эти вещества – в двойной концентрации. Тебе… крайне опасно заводить еще детей.

– Думаю, этот вопрос меня не должен пока заботить, – произнесла Сэнни холодно.

– В данный момент, думаю, да, не должен, – мягко согласился Хеймир. – Для начала не мешало бы пережить Конец света.

Конец света, да. Вот – мерило всего.

Теперь пришел черед Джионны высказывать все то же самое, что и Сэнни, немного другими словами.

– Почему нельзя было рассказать про все это раньше? Мне, Ингару, Юсту?

– Ради чего, Джи? Чтобы ты сомневалась, заводить тебе второго ребенка или нет? Чтобы вы с Ингаром поругались из-за этого? Ты же понимаешь – по сравнению с тобой, какой-то там младенец не имеет для него никакой ценности! Он бы не захотел, а ты бе хотела!

– Так вы заботились о том, чтобы между нами не было конфликтов! – язвительно протянула Джионна.

– Новых конфликтов, в довесок к старым, – поправил Хеймир.

– В любом случае, это девять лет назад перестало быть актуальным!

– Чем дольше умалчиваешь, тем сложнее завести разговор. К тому же одно потянуло бы за собой другое, и только Пророк знает, во что бы все в итоге вылилось.

– И ты боялся!

– Боялся. И сейчас боюсь. Меня всего трясет… – Хеймир поднял руки, демонстрируя дрожащие пальцы. – И я откладывал до последнего. Твоя мать, – он осторожно покосился на Илинору. – сочла, что дальше уже некуда. Может, она и права. Они же с Кенларом меня чуть живьем не закопали!

– Закопали? Да они плясали под твою дудку столько лет! Вы молчали, Бездна вас возьми! Вы решили за меня! За моего брата, за моего мужа! Вы же видели – у Юста комплекс вины. Он уверен, что мешает всем нормально жить, что все проблемы – из-за него. Вы знали, что он родится магом. И где? В Лиоренции! На какую жизнь вы его обрекали!

– Ты жалеешь, что у тебя есть брат? – спросила Илинора, внешне почти спокойная. Она, как раньше Хеймир, не отрывала от Джионны взгляда. – Ты считаешь, что без него было бы проще? Да, жить вообще проще – если никого не любить и ни за кого не переживать. А еще проще вообще не жить. И не верь своему отцу – он всегда тянет одеяло на себя и всюду всовывает свое «я», «я». Мы решали вместе.