Ниже еще росли сосны и пихты, а здесь уже начиналось царство камня и льда, где выживали лишь лишайники, трава, да кустики рододендронов.

Со склонов к бегущим в долину рекам спускались языки снежников. Горы казались суровыми стражами, охранявшими вверенные им территории. Невероятно огромные, пронзавшие насквозь небо, они все равно были намного ниже, чем вершины Запретного континента.

Рин-Сэй проснулся поздним утром, оттого что в глаза через щелку между неплотно прикрытыми ставнями бил солнечный лучик. Он перевернулся на другой бок и, подложив под голову руку, принялся разглядывать стоявшую перед зеркалом Лин-Шоан – из-под полуприкрытых век, осторожно, словно боялся спугнуть свое счастье. С трепетной нежностью, которую когда-то считал для себя невозможной. Он же Созерцатель!

Какая Лин-Шоан все-таки необыкновенная, ни на кого не похожая! Изящная и красивая, с огромными оливковыми глазами…

Она уже оделась и сейчас заплетала в замысловатую косу волосы, в которых темные пряди перемешивались с высветленными. Такие Рин-Сэй встречал только у шуорцев. Лин-Шоан, несомненно, была чистокровной шуоркой, в отличие от него самого, уроженца Приграничья. У него обычные темные волосы, светло-карие глаза и даже борода какая-никакая растет. Настоящей шуорской крови в нем – едва ли половина.

Лин-Шоан видела его отражение в зеркале и соблазнительно улыбалась. Рин-Сэй не удержался – подошел к ней сзади и обнял. Она оставила косу в покое, подмигнула ему, дразня, высвободилась из объятий и, отодвинув дверь, выскользнула на открытую террасу.

Рин-Сэй оделся и последовал за ней, остановился рядом, обхватив рукой резной деревянный столб, поддерживавший кровлю.

– Может быть, все-таки не стоит вам с Лин-Тай отправляться в Шуору? – произнес он, чувствуя, что голос его звучит просительно. – Для тебя это очень важно, я знаю. Но на данный момент Шуора – не самая насущная наша проблема. Не сомневаюсь, твой Великий Магистр считает так же. И необходимое прикрытие… сложно будет вам обеспечить.

– Я понимаю, – Лин-Шоан обернулась. – Но это то, что я реально могу делать. Я хочу… не зря жить на этом свете.

Восемнадцать лет назад магистр Сю-Джин и Великий магистр Суридиан спасли ее и Лин-Тай от патруля Поисковиков. Лин-Шоан чувствовала себя обязанной делать то же – спасать детей с магическими способностями, которым не посчастливилось родиться в Шуоре. Она не могла мириться с существующим положением вещей.

– Я видела, какая судьба ожидает этих детей, – говорила она. – Видела Укрощенных! С ними обращаются, как с животными. Лучше, намного лучше умереть, чем стать, как они!

Лин-Шоан была эмоциональной и безапелляционной в суждениях, что всегда вызывало у Рин-Сэйа противоречивые чувства – легкое непонимание и даже испуг, смятение, умиление и щемящую теплоту. Конечно, Лин-Шоан – Праведница, а Праведники зачастую несколько… фанатичны, хотя формально проповедуют беспристрастность. Для Созерцателей же быть движимыми эмоциями – значит, потакать животным инстинктам вместо того, чтобы опираться на разум и рациональное мышление.

Только сам Рин-Сэй не слишком-то соответствует стандартам своего Ордена. Романтичный, чувствительный, влюбленный… Ему бы стоило думать о деле, а не жадно разглядывать Лин-Шоан и мечтать о еще хотя бы одной совместной ночи.

Тайный орден – вот первоочередная проблема! Нет, наверное, все-таки гухулы. Гухулы расправились с Хоремом. Слишком быстро расправились, никто не ожидал. А теперь на очереди – Велгария. И в Беляре – его друзья, готовые защищать город до последнего.

Магическому Союзу, в том числе Великому магистру Беренделу, до гухулов и до войны нет дела. Да чего стоит весь их так называемый Союз! Одно название. Каждый Орден – сам по себе, а Воспринимающих и Охотников остальные едва терпят. Да и Камнедробители не многим лучше…