— Не задерживайся там, Софья! — произносит вслух ведьма и я, не дожидаясь, пока она передумает, мчусь на выход.

Понятия не имею, зачем меня вызывают в деканат, но, вероятнее всего, боги просто смилостивились надо мной!

Не торопясь шагаю по коридору, прыщавый тип давно исчез с горизонта, вокруг тихо и безлюдно. Почти безлюдно, кое-кто всё-таки топчется у окна и, кажется, пялится на меня, и ещё, кажется, я знаю, кто он…

Ой, мамочки, а смотрит-то как: как будто сожрать хочет, и чем ближе я к нему приближаюсь, тем сильнее орёт сирена в моей голове: «ТУТ ЧТО-ТО НЕ ТАК!»

«Деканат, вас вызывают в деканат»… — а не твоих ли это рук дело Медведина?! Сжимаю кулаки и ускоряю шаг: уж если Аргентина одним своим видом иногда внушает благоговейный ужас всей аудитории, неужели я не справлюсь с этим жалким гризли?!

13. Глава 12

Потап

Смотрю на то, как моя рыбка плывёт ко мне в руки, и едва сдерживаю дебильную улыбку.

Совушкина, несмотря на девчачьи туфли, идёт широким шагом, разрезает воздух размашистыми движениями рук, глядит угрожающе, хмурит брови — ни дать ни взять — терминатор Т1000!

Призывно развожу руки в сторону, слегка приподнимаю бровь, жду, что она осмелится подойти ближе, и она не разочаровывает, строит из себя смелую и крутую. Гордо вздёргивает свой носик и, скрестив руки на груди, заглядывает мне в глаза.

— Твоих рук дело? — строго спрашивает, обжигая негодующим взглядом.

Она не поясняет, о чём именно идёт речь, но я и не планировал устраивать из этого великую тайну.

— Да! — торжественно заявляю ей.

— Больной! — фыркает Соня.

— Ага! — согласно киваю и, удовлетворённо скалясь, хватаю её за талию и притягиваю к себе, настолько плотно, насколько это вообще возможно. По-моему, это уже входит у меня в привычку!

— Кажется, «примирительное свидание» сегодня пройдёт без тебя, малышка!

— Это ещё почему?! — напрасно пытаясь избавиться от моих рук, возмущается девушка.

Склоняюсь над маленьким ушком этой ведьмочки и шепчу:

— Потому что я тебя похищаю, Сонечка!

— Спятил? — взвизгивает она, упираясь руками мне в грудь.

— Ничуть! — задорно улыбаясь, заявляю в ответ.

Она успевает громко вскрикнуть, когда я бесцеремонно перебрасываю её через плечо и торопливо шагаю к запасному выходу: там уже всё открыто и совсем рядом припаркована моя тачка.

Соня бьёт кулачками по спине, дёргается, кусается (вот же, бешеная!)

— Поставь меня на землю, идиотина косолапая! Прокляну, ей богу, прокляну! Не связывайся со мной, Потапов!

Голос Совушкиной дрожит, срывается, но она сдерживается, наверняка боится привлечь слишком много внимания или не верит до конца в то, что я не шучу!

— Веее-дьмочка моя! — ласково похлопав девушку по пятой точке, говорю в ответ.

— Живчика твоего умерщвлю, Потап, потом уже не воскреснет, а кому ты после этого нужен будешь? Отпусти по-хорошему, пока импотентом не сделала, псих ненормальный!

Что-то не вдохновляют к романтики такие речи! Может, вернуть эту прелесть Стасику от греха подальше? А Хар? Нет, ради Хара точно стоит рискнуть, не могу я его уступить, только не мой байк!

Вздыхаю и не слишком-то аккуратно стаскиваю девчонку со своего плеча, она оборачивается и удивлённо утыкается взглядом в мой Land Rover.

— Это ещё что за…? — едва переводя дух, спрашивает Соня.

— Моя машина, — пожимая плечами, говорю в ответ.

Совушкина беспокойно осматривается, очевидно, сознавая, что с этой стороны корпуса даже окон нет. Камера на улице есть, конечно, но это ей сейчас не поможет — у меня там уже схвачено!

— Пошутили и хватит, Потап! Надо уметь проигрывать, ты должен с этим смириться! И потом, Биреев твой друг, как ты смеешь так поступать?