— Ты же понимаешь: я разделаюсь с ней, если узнаю, что она тянет к тебе свои поганые лапы? — Милена виновато смотрит на меня и тщетно пытается скрыть ярость и боль.
— Тогда тебе придётся смириться с тем, что я сделаю с тобой то же самое! — подмигиваю и со спокойной совестью ухожу.
— Ты не посмеешь! — летит мне в спину, не так уверенно и твёрдо, как ей бы того хотелось.
Даже как-то непривычно осознавать, насколько спокойно и пусто в груди при виде Малиновской. Нет, я, конечно, и не был никогда по-настоящему влюблён в Милену, однако меня к ней тянуло, она казалась идеальной — совершенная красота, принадлежащая только мне! Между нами была настоящая страсть, такая, что мозги напрочь отключались, уступая место инстинктам! Однако стоило застать её с другим, и всё прошло: как у больных раком — полная ремиссия, или как у излечившегося наркомана — никакой зависимости, и, если сознательно удерживать себя от очередной дозы, всё будет в норме и впредь!
Задумчиво смотрю на расписание. Я и без него прекрасно знал, какие у нас пары… Хм, последняя совсем рядом с аудиторией филологов, в сто четырнадцатой! Может, выкрасть её перед первым свиданием? Стас взбесится, но игра всегда становится интересней, когда ты начинаешь нарушать правила!

12. Глава 11

Соня

Иногда я сама не понимаю, что творю! Сначала делаю, а потом думаю — тупица! Куда меня несёт?! И ведь чётко наметила план действий: что сделать, что сказать, когда отключить телефон и как следует вести себя с обоими мажорами этим утром. И, пока я следовала плану, всё шло неплохо, вот только спокойно и хладнокровно переносить поцелуи Медведины не получилось!

У него сразу в ход идут руки, а у меня напрочь отключается мозг! Безобразие в чистом виде! К тому моменту, когда внутри таки просыпается моя «сигнашка» и начинает вопить «Полундра! Тонем, товарищи!», он, словно удав, обвивает меня своими загребущими лапами, трогает и ещё и довольно скалится при этом! А дальше то что, Сонечка? После очередной такой «комы» очухаешься без одежды? Уверена, что сможешь остановить мистера Гризли и скинуть эту махину с себя? Вряд ли!

В итоге, в результате душевных самокопаний я сгрызла свой карандаш — самый любимый кислотно-розовый! И это притом, что я в завязке и уже два месяца как борюсь с дурной привычкой: берегу имущество от собственных зубов! И вот на тебе… Медведина проклятая!

— Совушкина! Софья Вальдемаровна!

Визг Аргентины раздался над моей головой, как гром среди ясного неба. Мы прозвали так нашу преподшу по языкознанию за противный голос и привычку устраивать скандалы и истерики на ровном месте. Ей богу, из любой мелочи она умудряется устроить целый спектакль, почище старых аргентинских мыльных опер. Симакова, очевидно, любительница подобной чуши, как-то пошутила, что Арина Юрьевна могла бы сыграть блестящую роль какой-нибудь бешеной свекрови или мачехи в подобном фильме. Ну и понеслось: «Аргентина опять орала? Кто-нибудь уже сдавал зачёт у Аргентины?». Некоторые ребята даже стали забывать, как её зовут на самом деле

— Да, Арг… то есть Арина Юрьевна, я вас внимательно слушаю! — сбивчиво произнесла я, поднимаясь с места под всеобщие приглушённые смешки.

— Слушает она меня? Нет, вы только посмотрите! Да ещё и внимательно! Я задаю вам этот вопрос уже в третий раз! А впрочем, пойдите к доске, Софья, и разберите-ка для нас седьмое предложение!

— Разобрать? — с сомнением переспрашиваю, краснея под насмешливым взглядом и с трудом возвращаясь в реальность. Это же Аргентина — её хлебом не корми — дай над человеком поиздеваться!

— Именно! Выполните фонетический анализ, сделайте транскрипцию на доске! — переходя на протяжный и крайне неприятный вопль, заявила преподша.