– Это что еще такое? – испуганно спросил Волк.

– Я не знаю… – чуть вздохнув и как-то растерявшись, ответил ему Борис. – Мы принадлежим к союзу Талар-Архаси, мы здесь затем, чтобы отыскать выживших. Здесь есть еще живые?

Мальчик отрицательно мотнул головой.

– Тогда пойдемте с нами. Мы приплыли на корабле, он за переходом, мы отвезем вас домой, если вы того пожелаете.

– Всех нас заберете? – спросил мальчик теперь уже простым человеческим голосом.

– Конечно, всех.

Нирвана переменилась в лице, в ней что-то растаяло, голос мальчика казался ей таким близким и таким родным, и эти малыши, и эта темная девочка, боязливо выглядывающая из-за худых ног мальчишки. Ей вдруг стало стыдно – настолько стыдно, что в душе ее хлопнул щелчок, подавивший всю скверность ее характера. Она неожиданно для себя заплакала и протянула детям руки. Мальчик теперь не боялся, он без страха двинулся к ней навстречу – кажется, малец думал, что бежал, на самом же деле он волочил уставшие ножки, описывая ступнями заковыристые круги. Нирвана собрала всех пятерых в охапку и обняла так крепко, как могла.

– Мама, – сказал наконец мальчик, – это же ты? Мама?

– Да сыночек, это я, я здесь, я здесь. – Нирвана разрыдалась пуще прежнего.

Волк удивился, он никогда еще не видел ее такой, Борис же задумчиво нахмурился.

– Мама, – шепнул он, как бы зацепившись за эту мысль.

Девчонка не говорила ничего, она только обнимала Нир и с удовольствием накручивала ее светлые локоны на свой маленький пальчик.

– Пожалуйста, можно взять и его? Я не хочу никого здесь оставлять, прошу вас. – Мальчик указал пальцем на своего белоснежного рысеволка, глаза его умоляюще смотрели на четверых.

– Конечно, – ответил Гордоф. – Отчего же нельзя? Конечно, можно!

Нирвана улыбнулась, не в силах отказать, но все же привстав, она тихо цыкнула в сторону Бориса, подозвав его к себе.

– Это чудище что, тоже с нами поплывет? Только не говори мне, что да, Борис.

– Твой муж тоже чудище, но он же с нами плавает. – Борис улыбнулся и подмигнул Волку.

Лютер весело усмехнулся в ответ.

– Вы, кажется, забыли, мы с абиссинцами плывем, они псов на дух не переносят, – напомнила им Нирвана.

– Ничего, – басисто ответил ей Лютер Волк, – переживут. Да и вообще, какой же он пес, он кот, точно говорю! Правда ведь?

Волк вопросительно поглядел на мальчишку. Тот ничего толком не понял, но тем не менее неуверенно кивнул.

– Ну вот видишь, Нирвана, он кот, а абиссинцы обожают котов, так что никаких проблем. Все, решено, едем все вместе: мы, дети и… кот!

Мальчишка проспал почти двое суток, не издав ни единого звука. Его детское дыхание было столь тихим, что Гордофу время от времени казалось, что мальчик и вовсе перестал дышать. Поэтому Миронов, подобно образцовой няньке, не отходил от спящего ребенка ни на одну минуту. Единственным его развлечением была увесистая книга, которой он зачитывался с упоением, тело его при этом оставалось абсолютно неподвижным, за исключением только лишь глаз, которые как угорелые носились по строчкам.

Была глубокая ночь, когда мальчишка наконец очнулся. Не успев еще полностью раскрыть глаза, он подскочил и вжался в стену, у которой стояла кровать, – за время пребывания на острове Росс страх стал для него привычкой. Гордоф вынырнул из своей книги, показав длинный дедовский нос, и удивленно глянул на мальчика, чуть приподняв брови.

– Я уж думал, что ты решил проспать еще пару суток.

На полке возле мягкого мешка, на котором удобно расположился Гордоф, теплым ламповым светом горела свеча, от этого мрак переставал быть холодным и пустым, становился уютным. Миронов отложил книгу в сторону.