Вольмонд смотрел ей вслед и ухмылялся ее раскованности и бесстрашию. Во всем Лезертоне вряд ли нашелся бы еще хоть один вампир, который смог бы без усилий заткнуть его и проигнорировать слова единственного наследника и потомка клана Снеллиус, коего предпочитали опасаться. В то время как остальные робели при виде Вольмонда или сразу спасались бегством, эта вампирша при каждой их встрече давала ему отворот-поворот или залепляла пощечину, если он пытался резко приблизиться и напугать. Было в ней что-то такое, что отличало ее от других и заставляло молодого наследника постоянно думать о ней.

– Лестина, – обратился вампир к пустоте перед тем, как раствориться в ночном мраке. – Какая же ты все-таки стерва.

***

Дорога до кеута заняла чуть больше времени, чем охотница могла предположить. Хромота, которая дала о себе знать почти сразу в начале активной ходьбы, немного тормозила ее. Тело маленькой эльфийки было довольно легким, поэтому Лесли без труда перекинула труп на другое плечо и с ноги распахнула дверь, заставив находящихся внутри подпрыгнуть от неожиданности, пусть даже столь «эффектное» появление и не было чем-то шокирующим. Гоблин, который стоял за небольшой стойкой, забрал из рук вампира в очереди труп и швырнул на прилавок мешок, в котором зазвенели золотые.

– Взрослая особь, – пятьсот золотых, – пояснил «заведующий» и перевел взгляд на следующего охотника.

Лестина встала в самый хвост очереди, которая двигалась относительно быстро, достаточно, чтобы уже через несколько минут пропустить ее к стойке.

– Что у вас? – недовольно пробурчал гоблин, глянув бегло на труп, и по его морде расплылась уродливая ухмылка. – Вам не говорили, что мы принимаем только головы?

Охотница закатила глаза, но сохранила молчание. Поворчав, гоблин вытащил из ящика, находящегося под столешницей, огромный тесак и одним отточенным движением отделил голову от туловища, кинув второе прямо на вампиршу.

– Это нам не надо, так что забирайте! – рявкнул малоприятный тип, взвешивая голову в лапе.

Лестина глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться охватывающему ее гневу. Каждый раз одно и то же. Сколько можно? Если этот недоумок еще и занизит цену, то девушка точно изобьет его до полусмерти, наслаждаясь хрустом хрящей и низким рычанием. Охотница уже успела представить, как ее руки обхватят зеленоватую шею и начнут душить, когда гоблин произнес:

– Молодая особь. Очень легкая – двести пятьдесят золотых.

Кожаный мешочек со звоном опустился на прилавок, и вампирша, подхватив его, сунула в потайной карман плаща.

– Следующий! – прорычал гоблин, протягивая руки, чтобы забрать у кого-то еще голову другого эльфа.

На улице мелко накрапывал дождь, заставляя охотницу ежиться и плотнее кутаться в накидку, пока девушка брела до соседнего дома. В этом месте она всегда покупала себе стрелы, самые быстрые, самые острые и качественные во всем городе. Здесь же она впервые приобрела для себя и колчан, куда стала позднее их складывать.

В отличие от кеута, в котором работала всевозможная нечисть наподобие гоблинов, орков и других непритязательных существ, в этом небольшом магазине владельцем являлся человек, что несколько упрощало не только всю ситуацию, но и даже элементарный разговор. Не по душам, конечно, но все же лучше, чем рычание.

В Лезертоне не было обыденностью примитивное название кабака или таверны, но вот владельцы продуктовых, скажем, или оружейных лавок напротив изворачивались, как могли, придумывая, или хотя бы стараясь придумать, креативные названия для того, чтобы зацепить глаз потенциального клиента. Вот и сейчас Лесли вошла в маленькую оружейную лавочку со «скромным» названием «Трофейная». Охотница хмыкнула, прочитав вывеску, и открыла дверь, оглушая звенящую тишину коридора мелодичным звоном колокольчика, висевшего над створкой, который, увы, сильно сфальшивил в конце. Похоже, его уже не поменяют, сколько бы времени ни прошло с момента первой установки.