– Тогда зачем ты здесь?

Я прекрасно знала, что ходить на дополнительные занятия перед экзаменами – это желание матери Элиаса. Точнее, приказ, который не обсуждался с сыном. Обычно на моих занятиях протестовали как раз те, кого родители заставляли посещать бесплатный курс. Несовершеннолетние юноши и барышни, не имея возможности противиться авторитету или последствиям за отказ, бойкотировали меня и мои усилия.

– Сам не знаю, мож, вы мне нравитесь, – Элиас произнёс это без малейшего смущения.

Ребята захихикали. Все как по команде.

– Сядь, пожалуйста, на стул и достань пенал. – Я решила проигнорировать последнее высказывание.

Пока сидящие на партах лениво слезали с них, я раздала распечатки с заданиями. Мне не хотелось терять время на мирные переговоры, торопилась начать урок.

– Ладно, только ради вас, фрау Петренко! – торжественно объявил Элиас.

Остальные ученики, не входившие в элитную группировку, сидели молча. Некоторых из них не волновало, что происходит. Другие закатывали глаза, решаясь лишь на такой немой знак несогласия с дебатами. Были и те, кто не решался ничего комментировать.

Мне показалось, что сражение позади. «Сейчас объясню тему, разберём примеры, ребята сделают упражнения, закрепят материал, мы вместе их проверим, и эти полтора часа закончатся». Как же сильно я ошибалась…

Я начала объяснять, и подход мой сводился к тому, что в первую очередь нужно понять смысл предложения. Ведь слово «дасс» с двумя «с» в немецком языке – это союз, а «дас» с одной «с» употребляется в трёх разных функциях: артикль, указательное или относительное местоимение. Каждая часть речи несёт собственную, отличную от других, смысловую нагрузку. Таким образом, нужно разобраться, о чём идёт речь. Запомнить, что союз пишется с двумя «с», в остальных случаях – с одной.

Пока я говорила, элита на галёрке развлекалась. С задних парт передавались бумажки, то и дело по классу летали какие-то предметы. Уровень шума был сносным, поэтому я не прерывалась. Иногда повышая тон, давала понять, что замечаю их возню. Сигнал действовал, но краткосрочно. Как только зрительный контакт прерывался, баловство продолжалось.

Я заметила, что другие ученики тоже отвлекаются на беспорядки. Айше, сидящая за первой партой в третьем ряду, раздражалась. В её взгляде читалось отвращение. Ей хотелось использовать шанс на моих занятиях, чтобы разобраться с как можно большим количеством непонятных ей тонкостей немецкого языка. Обычно она бомбардировала меня вопросами каждый урок. Иногда только я и могла понять её, потому что чётко оформить мысли на чужом языке у неё не получалось. Мне же, такой же иностранке, удавалось уловить суть её затруднений. Однажды Айше призналась, что понимает материал только на моих занятиях. На регулярных уроках она не решалась попросить учителей говорить помедленнее и чётче, так, чтобы ей, бежавшей с семьёй из родной страны в Европу, стало понятно. Она просила меня добавить ей заданий, чтобы заниматься дома. Спрашивала, какую книгу купить для дополнительных тренировок. После занятий подходила, интересовалась личным: сколько у меня детей, как долго живу в Германии, сколько надо времени, чтобы так же научиться говорить по-немецки.

Кристиан, сидевший на первой парте в первом ряду, тоже не одобрял помехи сзади. Иногда он оборачивался, смотрел на источник беспредела и сжимал кулаки. В один момент я услышала громкий хруст – из кулака Кристиана торчал огрызок сломанного карандаша.

Как же хотелось защитить учеников, которые тянулись к свету знаний. В их пытливых взглядах я видела стремление пробиться через стены непонимания или трудности иммиграции. Цель – победить все немецкие артикли и падежи. За пару лет догнать сверстников по английскому, который раньше они не учили в своих школах. Разоблачить икс в конце решения и вычислить гипотенузу. Разобраться с политической, социальной и учебной системами принявшей их страны и виртуозно играть в «город, страна, река»