Чтобы отвлечься, Тиа начала рассказывать обо всем, что встречала на пути: о диких травах и цветах, о ночных животных, выбравшихся из нор в поисках еды, о народных приметах, которые люди передавали друг другу из поколения в поколение. Калиса слушала ее с детским восторгом и познавала мир вокруг – настоящий мир.

Наконец они спустились к подножию горы. Идти по равнине было проще, и вскоре впереди показались угловатые очертания домов с возвышавшимися над ними флагштоками. Тиа сосчитала флаги – три.

Хотя в ее семье не было близнецов, а потому над черепичной крышей их дома никогда не развевался флаг, отцу все же пришлось участвовать в жеребьевке. Сердце сжалось от всколыхнувшихся воспоминаний о роковой ночи, навсегда изменившей ее судьбу.

То, что случилось единожды, обязательно повторится вновь. В любой момент люди с горы могут потребовать отдать им новую девочку. Времена, когда богини призывали только близнецов раз в шестнадцать лет, прошли. Отныне судьба всех дочерей Йослинды покрыта дымкой неопределенности.

Калиса с любопытством вглядывалась в темные силуэты жилых построек:

– Так это и есть то место, о котором ты столько рассказывала?

– Да, – прошептала Тиа, боясь, что все это лишь сон, и сладостное видение легко спугнуть одним лишь громким словом. – Я дома.

От вида родного селения на глазах навернулись слезы. Тиа зажмурилась и, досчитав до десяти, медленно открыла глаза. Чудесный мираж не рассеялся. Йослинда все так же стояла перед ней.

В воздухе витали знакомые запахи скошенной травы, вспаханных земель и недавно погашенных костров. Погруженная в сон, Йослинда казалась тихой и безлюдной, лишь где-то вдалеке лениво потявкивала собака.

Девушки шагали вдоль глухого деревянного забора, окружавшего деревню.

– Почему бы не войти через те ворота? – поинтересовалась Калиса.

– На ночь их запирают изнутри. Но я знаю, как попасть внутрь.

Они прошли еще немного, прежде чем добрались до нужного места.

– Вот оно! – радостно воскликнула Тиа, возможно, чуть громче, чем следовало бы. На высокой сосне неподалеку ухнула потревоженная шумом сова.

Рядом с разросшимися ягодными кусами в заборе не хватало двух досок.

– Сколько себя помню, вся детвора бегала сюда лакомиться малиной да голубикой. – Тиа сорвала с пышного куста две сочные ягоды и протянула одну Калисе. – Старейшина все время грозился залатать дыру, но, как видишь, она до сих пор на месте.

Протяжный вой неугомонной собаки напомнил, что не стоило терять время.

– Пойдем.

Ночь продолжалась. Трудолюбивые селяне крепко спали, набираясь сил, чтобы с первыми лучами солнца вновь приступить к работе. Бездельников и лежебок в Йослинде не любили. Девушки старались вести себя как можно тише, чтобы не нарушить царивший вокруг безмятежный покой.

– Сюда, я познакомлю тебя кое с кем, – Тиа потянула Калису за руку. – Уверена, тебе будут рады.

Они прошли до конца узкой улочки и остановились около маленького, покосившегося от времени дома.

Тиа стучала в дверь, пока внутри не послышалось чье-то ворчание и в окне не заплясал маленький огонек свечи. Им отворила невысокая женщина с заспанным лицом. Она вышла прямо в сорочке, наспех накинув на плечи пуховую шаль. Пряди седых волос выбились из-под ночного чепчика. Тиа с грустью отметила, как сильно соседка постарела всего за год.

Хозяйка дома окинула девушек недоуменным взглядом.

– Что стряслось? – спросила она хрипловатым голосом. – Кто вы?

– Тетушка Мидтандер? Это я, Тиа. Я привела Калису.

Женщина вздрогнула, как от пощечины, и непонимающе уставилась на девушек, переводя взгляд с одной на другую. Рука, в которой она держала свечу задрожала. Окончательно же осознав,