Адирис нервничал. Даже королевским особам не дозволялось проходить дальше церемониального зала. За вторжение на запретную территорию любого нарушителя ждала страшная кара – либо пожизненное заключение, либо изгнание из Эрмемари. Он не собирался проводить остаток жизни ни в темнице, ни в землях варваров, но жгучее любопытство возобладало над здравым смыслом.

Роскошные чертоги дочерей Анреншена утопали в тишине. Суми, выполнив последние поручения, давно отправились в комнаты для прислуги, а до очередного обхода караульного отряда оставалась еще половина часа. Принц хотел воочию увидеть самозванку. Доносчик сообщил, где и когда может выпасть подобный случай, но время было на исходе, а девушка все не появлялась. Адирис решил, что велит казнить горе-шпиона, если окажется, что рисковал этой ночью зря.

Две девчонки, живущие в храме, сами по себе никогда не интересовали принца. Их Адирис считал лишь живой бутафорией для ритуальных представлений. Дочери Анреншена только и делали, что восседали на тронах, молча выслушивая прихожан, да радовали взоры людей во время праздничных церемоний. Куда больше принца заботило то, что святоши – во главе с тар-атуа – постоянно лезли в дела дворца. Отца такое положение дел вполне устраивало, а вот Адирис не хотел мириться с тем, что напыщенные жрецы будут вечно указывать ему на то, как управлять королевством. Долгое время он мечтал найти способ избавиться от гнета Храма, и вот, казалось, такая возможность подвернулась. Если удастся заполучить доказательства темных делишек, которыми промышлял тар-атуа, его можно будет легко приструнить.

Эта мысль настолько захватила принца, что последние недели он не мог думать ни о чем ином. Обретя смелую надежду, он боялся, что она рассеется, как предрассветный туман. Одни лишь доклады доносчиков не помогали успокоить разум и снять напряжение. Адирис хотел лично убедиться в том, что в его руках наконец-то появились мощные рычаги давления на Храм. Именно поэтому, несмотря на опасность и возможные последствия, он рискнул пробраться в чертоги кси-атуа.

Но с каждой секундой принц все сильнее жалел о своем легкомыслии. К тому же он начинал сомневался в правдивости слухов о появлении лжежрицы. Время стремилось к полуночи, но до сих пор ничего не произошло. Ночь шла своим чередом. За окнами галереи тихо шумели деревья, да порой ухали хищные птицы. Из покоев кси-атуа не доносилось ни звука.

Близилось время обхода. Оставаться в обители жриц было опасно, да и бессмысленно. Но в момент, когда принц уже собирался покинуть свое укрытие, двери в покои кси-атуа распахнулись, и чья-то фигура выскользнула в коридор. Адирис замер в напряжении.

На первый взгляд казалось, что он смотрел на дочь Творца. Аспидно-черные волосы – безусловный признак божественного происхождения – доказывали это. Ни один смертный в королевстве не рождался с темными волосами. Вот только лицо девушки… Всем известно, что кси-атуа похожи друг на друга как две капли воды. И, насколько помнил Адирис, жрицы выглядели иначе. Теперь все стало на свои места, и принц понял, почему лица девушек внезапно стали скрывать под плотной вуалью.

Девушка быстро огляделась и легкой, бесшумной поступью скрылась во тьме длинного коридора. Точеный силуэт испарился, словно призрак в предрассветный час.

Пока принц гадал, что бы все это значило, сонную тишину разорвали мужские голоса. Дыхание вмиг перехватило, ладони взмокли от волнения, сердце заколотилось о ребра. При всем уме и находчивости Адирис не смог бы оправдаться, попадись на глаза караульным.

Времени, чтобы улизнуть незамеченным, не осталось, и выбирать приходилось из двух худших вариантов: либо оставаться в сомнительном укрытии, либо…