– Быть может, вы чем-то расстроены? – продолжал расспрашивать настоятель.

– Нет–нет, все хорошо, – заверила она. – Просто… я слегка утомилась. Тасого-эма отнял больше сил, чем обычно.

Такой ответ, казалось, вполне удовлетворил настоятеля. Он посоветовал как следует отдохнуть, низко поклонился и удалился по своим делам.

Калиса молча смотрела ему вслед, спрашивая саму себя, что же она делала? Вернее, почему не сделала того, что следовало? Но не находила ответа.

***

Вечером Калису вновь навестила Тиа. Сестра старалась вести себя как обычно, но выглядела растерянной. В этот раз она не болтала без умолку, витая в своих мыслях. Калиса прекрасно понимала, о чем размышляла Тиа, и, в конце концов, не выдержав, сама подняла волновавшую их обеих тему.

– Тиа, прошу, просто дождись церемонии, – взмолилась она. – Осталось совсем немного, и мы отправимся туда вместе. Не понимаю, зачем спешить?

Тиа сидела на полу, прислонившись головой к спинке широкой софы. Взгляд девушки был устремлен куда-то в пустоту перед собой. Услышав слова Калисы, она лишь тяжело вздохнула и ответила бесстрастным тоном:

– Я же говорила, ни одна из избранных не возвратилась в Йослинду.

Йослинда. Так Тиа называла божественный мир, откуда явилась. Это слово не упоминалось ни в священных писаниях, ни в молитвах. Несколько раз, подгоняемая любопытством, Калиса намеревалась расспросить об этом мистическом крае настоятеля Цуно, но каждый раз сдерживалась, боясь, что тот потребует рассказать, откуда она узнала о нем. Поэтому приходилось довольствоваться скудными объяснениями Тиа. Но сестра не любила говорить о покинутом доме. Каждый раз, вспоминая о Йослинде, девушка грустнела на глазах.

– Ты всегда говоришь, что тебя призвали в храм не из обители Анреншена, но тогда откуда?

– Нас призывает вовсе не он, – возразила Тиа, – а Иллит и Саэнлэ, матери всего живого.

– И все-таки я не понимаю, – нахмурилась Калиса.

– Я тоже, – вздохнула Тиа. В ее глазах блеснули слезы. – С самого первого дня, как оказалась на этой треклятой горе, я перестала что-либо понимать. Быть может, если я окажусь в родных местах хотя бы ненадолго, Иллит и Саэнлэ вернут мне ясность. А разве тебя никогда не мучили вопросы, на которые ты не могла найти ответов?

С этими словами она поднялась на ноги и ушла, даже не пожелав доброй ночи.

Калиса же вместо чтения вечерних молитв вышла на небольшой балкон и жадно вгляделась в горный пейзаж. Внутри нее бушевал ураган эмоций. Видеть сестру в столь подавленном настроении было больно, но сердце терзали и иные чувства.

Йослинда. Мир дочерей Анреншена. Тиа помнила его до мельчайших деталей, но Калиса, отправленная в Эрмемари еще в младенчестве, ничего не знала об этом месте.

Прежде она никогда не задумывалась о родине. Но это и не казалось чем-то важным. Лишь служение в храме имело смысл. Все изменилось с появлением Тиа. Калиса слушала ее рассказы о благословенном крае и впервые в жизни испытывала зависть. Ей тоже хотелось узнать о том мире больше, хотелось увидеть его собственными глазами. В глубине души она всегда верила в то, что когда-нибудь окажется там снова, но слова Тиа разбили все надежды: «Ни одна из избранных девушек не возвратилась в Йослинду.»

Какое же тогда будущее ожидало ее? Новый мир? Новый храм? Калиса и не думала противиться воле отца. Она была готова принять все обязанности, которые возложит на нее Анреншен. Но она солгала бы самой себе, если бы стала отрицать, что желание сестры увидеть Йослинду не заразило и ее. Вот почему она не смогла ни о чем рассказать настоятелю. Вот почему до сих пор хранила все в секрете.