Но ничего в голову так и не приходило.

Мэлс затаил дыхание, прислушиваясь к звукам из коридора. Кто же пришёл?

Бабушка? Маловероятно. Она уже еле ходит, но если всё-таки явится – будет ор, ругань и вечное повторение одной и той же истории. Зато хоть к нему лезть не будет.

Подруга мамы? Тоже вариант. Значит, его снова будут обсуждать, выносить вердикты о его будущем и пытаться свести с очередной «милой девочкой». Неприятно, но терпимо.

Но если это ОН, то всё… Можно сразу лезть в петлю.

Мудила-хахаль – худший из всех возможных гостей. Он сочетал в себе всё самое мерзкое: тупые шуточки, демонстрацию «альфачества» и попытки заставить Мэлса отжиматься или спарринговать, когда напьётся. А самое отвратительное – то, что они с мамой трахаются, не заботясь о том, что в квартире есть ещё один человек.

Мэлс сжал кулаки. Господи, неужели в таком возрасте у него ещё ничего не отсохло? Ведь этот урод младше мамы лет на десять…

– СЫНАА!!! Иди встречай гостя, че ты опять в комнате сидишь?!

Неприятный ультразвук мамаши ударил прямо в барабанные перепонки. Мэлс передёрнулся.

В дверном проёме появился ОН.

Хахаль.

Встал, как гопник, упёрся одной рукой в косяк, второй поддерживает голову, и просто смотрит. Пьяные глаза, заторможенный взгляд – то ли думает что-то сказать, то ли пытается вспомнить, зачем вообще сюда зашёл.

Мэлс замер, стараясь не шевелиться. Только изредка косился в его сторону, как бы надеясь, что если не проявлять признаков жизни, тот просто исчезнет.

– Ну че ты как не родной то а? Он же тебе может отцовский совет дать как человеком быть надо!

Отцовский? Этот человек максимум может дать пьяных пиздюлей а не совет.

Мэлс почувствовал, как его внутренности сжимаются от ярости. Его голова будто заполнилась красной пеленой. Хотелось просто встать и выгнать этого типа из квартиры, но как выразить это вслух? Как обрушить всю эту накопившуюся ненависть? Он понимал, что не может. Не хватало ни сил, ни уверенности. Всё это было таким унизительным, что слова застревали в горле.

– Ну здарова, че! – наконец-то изрек хахаль, протягивая руку с видом, как будто только что открыл для себя решение всех мировых проблем. – Ну че ты там дрочишь в комнате, пошли бахнем по стопарику, че ты как не мужик-то, емае!

– Какая водка, ты охренел, что ли?! – воскликнула мама, наконец-то решив хоть как-то встать на защиту сына. – Не видишь, что он ребенок ещё, сволочь!

– Да я угораю, ты че сразу начинаешь, хе-хе, – хахаль отпустил фальшивый смешок, явно не восприняв слова мамы всерьез.

– Ну че, Мэлс, ты же у нас за ЗОЖ, да? – хахаль подошел к нему и начал, как бы отрабатывая удары, не переставая наносить лёгкие, но довольно ощутимые тычки в плечо. – Эй, давай не стесняйся, покажи, че ты там можешь.

Мэлс чувствовал, как его терпение иссякает. Эти неуместные шуточки и натянутые "дружеские" удары, с которыми хахаль пытался показать свою "мужскую" силу, раздражали его до предела. Он молчал, стараясь не выдать того, что в голове начинала нарастать буря эмоций.

В этот момент голове Мэлса мелькнула вспышка, как молния, всего лишь на долю секунды, но она была настолько яркой и четкой, что сразу охватила его целиком. Он увидел её – девушку, как будто сошла с его самых смелых фантазий, одновременно реальную и иллюзорную.

У неё было овальное лицо с мягкими чертами, глаза миндалевидной формы, темные, почти черные, с какой-то загадочной глубиной, которая сразу притягивала взгляд. Тёмные волнистые волосы, длинные и немного растрепанные, падали на её плечи, слегка касаясь их. На ней была черная футболка с ярким розовым принтом, контрастирующая с её темным образом, и широкий черный пояс, обвивающий талию. Акцент на талии лишь подчеркивал её фигуру, одновременно простую и элегантную. На шее – цепочка с кулоном, не слишком броская, но притягивающая внимание. Макияж был лёгким, с акцентом на глаза, делая их ещё более выразительными, а на губах – нейтральная помада, как бы подчёркивающая её естественную красоту.