Они подпрыгивают и нервно вздрагивают и рвутся ногой к воображаемому тормозу и косятся в зеркало заднего вида
И время от времени испуганно ахают, словно к ним в постель заполз скорпион, а у них на исходе запас инсектицида;
Или затевают дурацкий разговор, который начинается обычно с погоды, бегло касается здоровья жены, а также детей и родных in toto,[10]
А кончается прямым намеком на то, что число ежегодных дорожных происшествий просто не лезет ни в какие ворота;
Они торопятся вам сообщить о машинах встречных и поперечных и всячески стараются вас предостеречь от контакта с бульдозером или самосвалом,
И вы окончательно убеждаетесь, что они считают вас глухим и слепым и вдобавок, естественно, умственно отсталым;
И когда наконец вы их довозите до места, у них вырывается облегченный вздох, и они благодарят вас сдавленным голосом, в котором проскальзывает горькая нота,
И выходят из машины с таким лицом, как будто только что сошли с эшафота,
И при этом еле слышно шепчут: «О боже, неужели это уже позади?!» – точь-в-точь как пассажиры затонувшего судна, которым чудом удалось уцелеть в условиях суровой океанской многоводности;
И вы едете дальше, поминая их лихом, и клянетесь больше не иметь дела с теми, кто страдает избытком шоферской профпригодности,
И клянетесь никогда не вливаться в их ряды – пускай вас лучше разразит гром или поразит неизлечимая хворость, —
А назавтра приятель подвозит вас домой, и вы с удивлением замечаете, что вас прошибает холодный пот, когда он переходит на третью скорость.
Я знаю, в чем тут тайна, леди и джентльмены, медам и месье, синьоры и… синьоры:
Мы все от рожденья в душе шоферы,
Но в нашем полку особый ранжир:
Шофер-водитель ниже, чем шофер-пассажир.
Птенчики, не смешите меня