– ПА, ГОТОВЬ ФОТООПАРАТ! – заорала в стену Минди.

Я в последний раз взглянула в зеркало. Из отражения на меня смотрела кукла с чашки тётушки Нэталин, только с живыми глазами. Толстые стрелки на светлых тенях делали глаза огромными. Длинные ресницы создавали порывы ветра при взмахах. Розовые щеки и губы не оставили ни следа от былой бледности.

Платье светло-голубого, почти белого цвета, предназначалось больше для выпускного, чем для спокойного вечера. Покрой делал фигуру женственной, а чрезмерная стройность придавала хрупкости образу. В довершение всё было в блёстках. Я подумала, что оставлю силуэт из блёсток на сиденье машины.

Бо открыл передо мной дверь.

Джон стоял, облокотившись на старый «Додж», и докуривал сигарету. Он был одет в тёмный костюм классического покроя. Волосы зализаны назад, а на лице была мечтательная улыбка.

Я, как можно аккуратнее и, от того, очень медленно, вышла из дома. Глаза Джона расширились от удивления, стоило ему меня заметить. Парень продолжал таращиться, не проронив ни слова. Я смутилась. Сигарета обожгла пальцы Джону и вывела его из оцепенения. Он в два шага подскочил к двери и подал руку.

– СТОЯТЬ! – закричала Минди. Она казалась безумным шляпником. Волосы были неаккуратно собраны на затылке, тушь кое-где размазана, а фартук утыкан кистями и иголками.

Минди приняла фотоаппарат и велела встать в обнимку по уличным фонарём. Яркая вспышка ослепила, но я радовалась, что мы, наконец, сможем уехать из «дома мод».

Джон элегантно открыл мне дверь и помог сесть. Это было кстати, потому что без помощи я просто ввалилась бы в машину, что рвало в клочья весь мой образ. Все участники «проекта» по моему перевоплощению нас провожали, добряк Бо махал нам шляпой.

Машина с трудом завелась, и мы двинулись в неизвестном направлении.

***

– Я болел за тебя, мышка, ну, когда ты готовилась к забегу на каблуках? – смеялся Джон, закуривая ещё одну сигарету. Я покраснела.

– И вот твоя награда, – Джон что-то нащупывал рукой на заднем сиденье, не выпуская сигарету изо рта. Через некоторое время появился букет алых роз в позолоченной бумаге.

– Ого, спасибо! – деликатно приняла я цветы из рук парня. Вдохнула аромат и в очередной раз уколола многострадальный палец. Джон, не сбавляя ход, поцеловал пораненную руку и убрал обратно опасный букет. Из ранки лениво выползла капля крови.

– Это твоя машина? – спросила я, оглядев прожжённый салон.

– Да, заработал за почти год, – с гордостью сообщил Джон, любовно погладив потёртый руль.

– Куда мы едем? – спросила я, оттягивая ползущее вверх по коленям платье, надеясь не запачкать голубую ткань кровью.

– Сюрприз, – Джон положил свою руку на мои колени. Сразу стало спокойнее. Но стоило ему убрать руку, чтобы переключить передачу, как сердце боязливо ёкнуло.

Мимо пролетали деревья, ночь ярко освещалась луной и звёздами. Мы поднимались вверх уже минут десять, и это всё, что я знала о нашем маршруте. Спешить было некуда. Тётушка не будет волноваться, ведь я у Минди, шью платье и могу остаться на ночь. Подруга, скорее всего, подтвердит моё присутствие по телефону. «Видишь, как всё продумано, вот сейчас он тобой воспользуется и бросит на следующий день», – зверел внутренний голос, когда рука Джона покидала меня. Но стоило ему вернуть прикосновение, как внутренний тиран, скуля и, пожимая хвост, бежал из моей головы.

– Ты очень красивая, Джоан, – сделал комплимент парень. – Ты всегда красивая, но я не представлял, что вожу гулять мисс мира.

Я смутилась и не ответила. Мы определённо забирались на какую-то гору. Внизу оставались огни домов и освещение улиц, а звёзды становились всё ярче с каждым пролётом.