Крис дома не было, она была на уроках скрипки – мама настояла и оплатила лучшего учителя в этом районе, потому что «если бы Джоан занималась музыкой, не была бы такой бестолковой».

Мы с Бананом, сидя на его лежанке, наблюдали за театральным представлением и считали минуты, когда же мама уедет, и можно будет выйти на прогулку. Моя компания, наверное, давно ждёт меня у того самого дерева на дороге.

– Может, останешься на денёк? – всё ещё с трудом сдерживая смех, спросила тётя.

Мы с Бананом забеспокоились. Мама бы точно не одобрила моих друзей, да и лишних проблем в долгожданное лето не хотелось.

– Хотя перспектива ещё "покошмарить" твоих соседей очень привлекает, – мы напряжённо задержали дыхание, – но всё-таки мне пора. Много дел, знаешь ли…

Мама встала, и Банан облегчённо выдохнул.

– Джоан, от тебя будет вонять псиной, – брезгливо предупредила мама. А я надеялась, что это были её последние слова, которые я услышу за это лето.

Как только машина скрылась за поворотом, я схватила рюкзак, поцеловала тётю и побежала по дороге мимо дома наших «любимых» соседей. На пороге играл мальчик. По-видимому, их сын. Хоть и было далеко, я успела рассмотреть его небольшой, но всё же лишний вес и тяжелые очки. Он выглядел потерянным и несчастным.

Из глубины дома слышались крики его родителей. Мальчик поднял голову и растеряно посмотрел на меня. Я улыбнулась и дружелюбно помахала рукой, не сбавляя темпа, и пронеслась дальше.

Мои попытки бесшумно подкрасться к друзьям были тщетны. Раздались счастливые девчачьи писки, и через секунду меня подхватили на руки. Это был тот самый лопоухий Джон; он кружил меня, пока мы не свалились на дорогу.

Рюкзак с грохотом ударился об пыльную дорогу, внутри что-то лопнуло и начало шипеть. Мо попыталась открыть его, и через секунду в неё ударила мощная струя из рюкзака.

Мо подкинула взбесившуюся банку, и она оказалась уже в руках у Минди. Это было сворованное из холодильника пиво. Как в наказание за проступки, пиво усердно поливало фонтаном подругу прямо в лицо. Девчонка открыла рот и, захлебываясь, откинула банку под ноги Марку, окатив его штаны алкоголем.

Один Бо стоял и мял шляпу. Все смеялись.

– С приездом, Джоан! Отличное начало лета! – поздоровалась Мо.

Мы с Джоном лежали в пыли, смеясь и кашляя.

– Это что было, пиво? – удивилась Минди. – Я же буду вонять!

Все засмеялись.

– Нам не отмыться! – в тщетных попытках оттереть с брюк пятна объяснил Марк. – Лучше пойдём на речку.

– Лучше уж прийти мокрой, чем вонять пивом. Родители меня убьют, – забеспокоилась Минди.

– «Мама меня убьёт!» – передразнила Мо. – Ох уж эти белые, да, Бо? Наши предки только спросят: «Чем это так вкусно пахнет?»

Бо гулко засмеялся, помог нам подняться, и мы двинулись к речке.

По пути я рассказала историю о магазине, чем вызвала не меньшую истерию, чем с банкой. Оказалось, соседи переехали меньше недели назад, но уже успели разозлить полгорода.

Мы начали обмениваться новостями за год. Нам было 15, Минди и Марку 16, и главной темой было будущее. Мо и Бо хотели остаться здесь. Хотя Бо, несмотря на всю кротость, был боксером и выходил на профессиональный уровень.

Минди мечтала о Нью-Йорке, а Марк о свадьбе с Минди. Родители же Марка мечтали его отправить учиться в престижный вуз, а родители Минди хотели выдать её замуж за Марка. Родители Марка же этих желаний не разделяли.

– Боже, я не дождусь окончания школы, – с восхищением мечтала Минди. – Мы можем оказаться даже соседями, да, Джоан?

– Да, было бы неплохо, – соглашалась я, прекрасно зная, что Минди не сможет позволить себе жильё на Манхэттене, а мама не позволит ей остановиться у нас. И чем больше Минди говорила о Нью-Йорке, тем грустнее становился Марк.