Да, меня тоже интересовали ответы на эти вопросы.

– Тебе ли не знать, Мвабане, что человеческие жертвы давно запрещены. С какой стати ты решил, что этот год является исключением?

– Жертва… слишком сильно сказано, – нисколько не сконфузился глашатай, простодушно разведя руки в стороны. – Я бы сказал, что это… небольшой подарок. Ведь эта женщина добровольно согласилась пойти на алтарь. Или я не прав? – обернулся он ко мне и слегка склонил голову набок.

– Вы добровольно согласились стать жертвой в День Великой Молитвы? – мягко уточнил у меня тот, кого красноволосый звал Ангой.

– Знаете… возникла такая ситуация, в которой трудно было не согласиться, – нисколько не покривила я душой. – Но о богах, жертвах и молитвах я слышу… слышу в первый раз.

Встретилась взглядом с Сакрой, тут же сделавшего глоток из кубка и изящно изогнувшего бровь. Вернулась к Анге.

– Ты поставил всех нас в неудобное положение, выловив эту женщину и заставив ее уверовать в нас, Мвабане. Она ведь не отсюда? – высказал догадку широкоплечий шатен. – Иначе с чего бы ей называться божественным именем, если в пантеоне она не состоит? В ее мире иные правила. И иная вера. Ты сильно разочаровал меня.

– Знаешь, Анга, – грудной голос Сакры, – вином назвался – полезай в бочонок. Раз время вспять не повернуть и жертва уже принесена, почему бы не оставить всё, как есть? Упала она на мой алтарь. Значит, отныне я могу делать с ней всё, что пожелаю.

«Всё, что пожелаю».

Его слова эхом отозвались в моей голове. И пробрали аж до самого костного мозга.

Нет, где бы я ни оказалась, мне ни в коем случае нельзя оставаться с этим человеком наедине. Человеком ли? Это пока тоже значения не имеет. Он реально опасен. Невооруженным взглядом видно. Его глаза, голос, манеры – всё говорит не в его пользу.

– Упала она на твой алтарь, – подтвердил Анга, слегка кивнув соседу. – Однако затем перекатилась на алтарь Шибы…

Мужчина, сидящий слева от шатена и всё это время смотрящий в сторону, подперев кулаком подбородок, казалось, только сейчас обратил на меня внимание. Телосложением он нисколько не уступал остальным ослепительным незнакомцам. Его темно-русые волосы были собраны в низкий хвост и ниспадали на левое плечо до самой поясницы.

– …после – на мой.

– Зачем тебе эта девчонка? – вскинул Сакра кубок, из которого тут же выплеснулась алая жидкость. – Ты давно пересчитывал послушников своего храма? Яблоку негде упасть. А вот я укромный уголок для нее найду.

Скривилась, когда он подмигнул мне и сделал очередной глоток из кубка. С каждой новой фразой он всё сильнее подтверждает мои опасения.

Боженька, пожалуйста, сделай так, чтоб хотя бы в ближайшие несколько дней ни на меня, ни на мою девственность никто не покусился. А уж потом я придумаю план, как мне выбраться из этой западни. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Есть кто-нибудь, кто сразу откажется от этой жертвы? – деланно огляделся красноволосый. – Кому без надобности смертная женщина? Шибо-о-о?

– Да забирай. Только заткнись, – ответил, как плюнул, мужчина с хвостиком, чем вызвал на лице Сакры такую жеманную улыбочку, что мурашки побежали по коже.

– Как и ожидалось. У малыша Шибы и без этого дел невпроворот. Бедолага.

Я почти физически ощутила, насколько сильно накалилась атмосфера между этими двумя. Сидела бы чуть ближе, услышала бы зубовный скрежет этого Шибы и скрип, с которым его пальцы впивались в подлокотник кресла. Аж костяшки побелели.

– Анга, а ты что думаешь на этот счет? – не унимался Сакра, поигрывая кубком. Лучи солнца, отражаясь от его золотых граней, слепили.