Трон Кристина Райс

© Кристина Райс, 2025

ISBN 978-5-0065-5772-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«И жили они долго и счастливо!» – вот и подошел к концу очередной роман. Куча роялей, все приторно сладко. Но именно такие произведения и хочется читать, особенно мне. Без боли, страданий и одиночества… Простые герои, большая и чистая любовь, отсутствие невыполнимых проблем. Только такие книги немного отвлекают от серых и унылых будней, от жестокой реальности.

Вздохнув, я приподнялась на руках, чтобы дотянуться до тумбочки и положить очередную прочитанную книгу на полку. Моя коллекция растет, и это единственное, что меняется в моей жизни. А, ну и руки стали сильнее – кто ж с этим спорит? Я сама отказалась от круглосуточной няньки, так что теперь приходится тянуть себя до туалета и обратно. Вот и подкачались мускулы – спортзал не нужен, все происходит само собой.

Я перенесла свое тело с кровати в кресло-каталку и направилась на улицу. За окном идет дождь, и это самое время выйти во двор, подышать свежим воздухом и позволить слезам свободно течь. У меня часто так бывает: когда прочитаю очередную книгу, просыпается огромное желание пожалеть себя. Ведь тоже хочется большой и чистой любви, страстных ночей и интересных приключений. Но, увы, это не всем дано.

Раньше я была другой – полной надежд и мечтаний, с яркими планами на будущее. Теперь же остается лишь сожалеть о том, что когда-то казалось таким близким. В такие моменты дождь становится моим единственным свидетелем, позволяя мне выплеснуть все эмоции и снова найти себя в этом мире.

Мы с папой жили в частном секторе. Мама умерла, когда мне исполнилось три месяца, получив осложнение при родах. Отец не обозлился на меня, а наоборот, отдавал мне максимум себя и своего свободного времени, хоть его и было мало. Он у меня военный, часто ездил в командировки, но когда находился дома, я практически не передвигалась на своих ногах. А постоянно сидела или каталась у него на шее.

У меня было чудесное детство, полное любви и заботы. Папа всегда находил время для игр, прогулок и рассказов о своих приключениях. Даже несмотря на трудности, он создавал для меня атмосферу тепла и безопасности. Эти воспоминания о нашем времени вместе навсегда останутся в моем сердце, как самые светлые моменты моей жизни.

Потом отец начал водить меня по разным секциям самообороны, чтобы я научилась защищаться, ведь мир жесток. Уж, кто как не он, в этом разбирается. Дзюдо, тхэквондо, смешанные единоборства, муай-тай – но мне ничего не нравилось. Я же девочка. После нескольких занятий, полных слез, я умоляла его не водить туда больше. В итоге, папа сдался и записал меня в художественную школу.

Сначала я была счастлива, ведь это было то, что мне действительно нравилось, погрузилась в творчество. Но со временем поняла, что он был прав – навыки самообороны действительно важны.

Какие-то гопники решили меня обокрасть, и в тот момент я испугалась так сильно, что случайно упала и неудачно вспорола себе руку. Крови было так много, что испугались все – и я, и гопники. Этот инцидент стал для меня поворотным моментом. Тогда-то и решила для себя, что больше не хочу быть такой беспомощной, взяв ситуацию в свои руки.

Я пошла на тайский бокс, и мне действительно понравилось! Их грация на ринге, работа и ногами, и руками – этот кровавый танец в ограниченном пространстве дал мне уверенность в себе и новых друзей. Я почувствовала, что могу постоять за себя.

Отец был рад, хоть и долго переживал из-за шрама на моей руке. Но он понимал, что это стало для меня важным шагом к самостоятельности. Да и шрама я не стеснялась – он стал символом моей силы и решимости.

А потом в мою жизнь вошел он – моя любовь.

Я с ребятами по секции стояла у Мака, когда подкатил парень на красном Дукати Диавел, и всё – я пропала. Звук его мотора вскружил мне голову. Это была настоящая магия! Меня приворожили. Все мысли были о глянцевом баке и дюралевой выхлопной трубе.

Два года я уламывала отца, чтобы он согласился купить мне этот мотоцикл. Два года я была самой шелковой и послушной дочкой, и когда, наконец, на свои восемнадцать получила заветные ключи, это было невероятно. Мой Титан. Мой Дукати Диавел. Я стала самой счастливой на свете. Но, увы, это счастье продлилось ровно на неделю…

Через неделю после того, как я получила ключи от своего возлюбленного, я попала в аварию, которая разделила мою жизнь на «до» и «после». Я не собираюсь прятаться за липовыми оправданиями, мол, это не я, это в меня врезались. Нет, вина полностью лежит на мне. Это я захотела полихачить и пошла на обгон медленно движущейся колонны. Это я выжала двести по встречной полосе. И это я влетела в морду фуры. Как еще осталась жива, не знаю.

Отец поседел за то время, пока я лежала в реанимации. Затем, когда меня выписали с неутешительным диагнозом, он таскал меня по всем больницам, надеясь вернуть мне возможность ходить. Десятки операций в разных уголках планеты, итогом которых стала подвижность лишь верхней половины тела. Для меня этого было достаточно, хотя кому я вру? Я сотни раз просила врачей сделать мне волшебный укол, чтобы прекратили эти боли. Но меня никто не слушал.

Отец плохел, а потом и вовсе запил, виня себя за то, что купил мне этот мотоцикл. А винить нужно было лишь меня. Это было тяжело – видеть, как он страдает из-за моего выбора. Я понимала, что его любовь и забота были безграничными, но в то же время я чувствовала, что разрушила его жизнь. Как же сложно было принять ответственность за свои действия и последствия, которые они принесли.

Если бы я не появилась на свет, мама осталась бы жива. Если бы не просила Дукати, отец тоже был бы сейчас жив… Его не стало полгода назад. Сердце всё-таки не выдержало. Теперь я на попечении больницы и государства. Дома находиться не могу, и попросила, чтобы меня перевезли в местное отделение для инвалидов. Одной в квартире, где всё пахнет прошлым, я морально не выдержу.

А здесь хоть какое-то мельтешение. То медсестры заглянут, то дети с третьего этажа, то просто прохожие в коридоре. Главное, не одна. Хоть и в одиночестве. Это странное чувство – быть окруженной людьми, но при этом чувствовать себя изолированной.

За воспоминаниями я не заметила, как выкатила себя на улицу. Да уж, не дождик, а настоящий ливень. Обидно, но в любом случае, обратно не хочу. Здесь, хоть и сыро, а дышится свободнее. После аварии меня всё сильнее тянет под дождь. Не знаю, почему, хочется поскорее оказаться под проливными струями воды, падающей с неба. Будто, чем сильнее я промокну, тем быстрее смогу стать собой прежней.

Смешно, не правда ли? Но как бы я не хотела промокнуть, болеть после, точно не было моим желанием.

Почувствовав, что замерзаю – всё-таки октябрь на дворе – я начала разворачивать коляску в сторону входа в корпус. Но у меня ничего не выходило. Правое колесо заклинило, не давая развернуться. А потом, по какой-то причине, начало крутиться в другую сторону. Меня занесло, и я покатилась по пандусу вниз, мимо тротуара на проезжую часть.

В этот момент на меня накатило чувство паники и потери контроля. Сердце забилось быстрее, мысли смешались, и я поняла, что не могу остановиться. Это было как метафора – ощущение, что жизнь ускользает, и ты не можешь её удержать.

Сердце остановилось где-то внизу живота, а горло свело спазмом от немого крика. Последнее, что я запомнила, – моргнувшие фары, до боли знакомый звук ревущих по асфальту шин и резкий удар бампера о мою коляску. Дальше – темнота, наполненная болью, выворачивающей меня наизнанку. Агония прошла по всем частям моего тела, даже тем, которые я давно не ощущала. И, наконец, долгожданный покой.

Все, что было до этого, казалось неважным. Боль, страх – всё растворилось в темноте.

В себя приходила урывками, ощущая боль по всему телу. Но не была в состоянии очнуться окончательно. Как будто подплывала к поверхности, но не могла переступить некий порог, чтобы вернуться в реальность, и снова погружалась на глубину.

Эти моменты между сознанием и бессознательным были полны неопределенности и страха, но также и какого-то странного умиротворения, когда всё, что когда-то волновало, вдруг переставало иметь значение.

Сколько так повторялось, не знаю. Но в какой-то момент я рискнула сделать рывок, перетерпеть нарастающее пламя, которое разгоралось на коже. Смогла… Открыла глаза, но тут же закрыла их снова. Всё плыло и кружилось, как на каруселях, и меня вырвало. Это какой-то кошмар. Я снова выжила, даже после второго столкновения – быть такого не может. Почему этот чертов мир никак не отпустит меня?

Словно кто-то специально держал меня в этом состоянии, не позволяя уйти. Это жестоко. Я хотела кричать, но не могла. Внутри всё бушевало, а снаружи – тишина. Я чувствовала, как меня разрывает на части, и в этом хаосе искала ответ. Почему?

Словно сама жизнь испытывала меня, проверяя на прочность.

– Госпожа, откройте рот. Вам надо попить.

Чего? Это к кому так официально? Я раньше одна в палате лежала.

– Госпожа. Не противьтесь. Его Величество и так ругается, что вы слишком долго лежите в постели.

А, это сериал кто-то смотрит. Но стоило так подумать, как мне в губы уперлась ложка, и следом потекла вода. Эм. Чет я упускаю, да?