Пока Томас с важным видом рассказывал историю дэррханамских, сененских и прочих валют, строя теории о финансовых пирамидах, а Стефан сбивчиво и взволнованно жаловался Карлу на уничтожающих урожай слизней, взгляд Вермандо скучающе блуждал по пабу. Внезапно внимание аристократа привлек новый гость заведения – неприметно слившийся с тенями монах, севший неподалеку от их столика. Смиренно склоненную голову мужчины скрывал капюшон. Он выглядел столь скромно и неприметно, что Вермандо и сам удивился, что именно в этом человеке привлекло его внимание.

– Поэтому флавумдонум в итоге оказался слабее проверенных со времен Вампфейху шардсов Корвамдеймоса. Досконально изучив все эти аспекты, я вывел не побоюсь этого слова, безупречную формулу успеха и в скором времени собираюсь воплотить ее в действие.

– И какую же это формулу? – не слишком заинтересованно хмыкнул Феликс, поддерживающий диалог скорее из желания подловить на чем-нибудь друга и сбить с него спесь, нежели из вежливости.

– Так я тебе и сказал! Вот накоплю еще немного золота, открою свой банк и сам все увидишь! На практике убедишься в том, что фамилия Гуэрро ближайшие пару столетий у людей будет ассоциироваться с финансовым промыслом!

– По поводу Скотта… – начал аристократ, вновь повернувшись к парням.

– Какого еще Скотта?

– Землю которого собирается в скором времени конфисковать лорд Рэфферд и причислить к своим владениям, чтобы посадить больше садов для птиц!

– А, точно… Ну что там с ним?

– Видимо переедет в курятник вместо птиц Рэфферда, – проворчал Вермандо, находившийся не в самом добром расположении духа. – Лорд является феодалом его земель, так что имеет на то право. Вопрос не в законности его действий, ведь законы написаны верхушками для самих же себя. Так, чтобы со стороны выглядело прилично, но по факту плебс всегда оставался в дураках, а для богачей находились лазейки.

– И когда плебс эти лазейки находит и оборачивает в свою пользу, его признают преступником и призывают к ответственности, – усмехнулся Томас.

– Именно. По этой причине вся наша деятельность и эти собрания незаконны. Едва слухи об ордене расползутся, за нами начнется охота как за оленями в королевском лесу.

– Мы к этому морально готовы, а значит вооружены. Однако нам срочно нужно что-то решать по поводу Рэфферда, – хрипло заявил Карл.

Друзья не заметили, как возле их столика скользящей тенью возник человек в монашеском балахоне и лишь его мягкий ненавязчивый голос привлек их внимание.

– Приветствую вас, славные мужи и приношу извинения, что потревожил во время беседы.

Феликс и Карл смерили чужака подозрительными взглядами, а Томас скрестил руки на груди и вопросительно выгнул бровь дугой.

– Мое имя Рэниро де Венир, и я скромный монах Священной Церкви Единства в Дэйфануме. В Лунденвике я проездом, по поручению его высокопреосвященства. Среди вас значится достопочтенный сэр Морнэмир? – спросил он нарочито смиренным тоном, бросив на аристократа исподлобья быстрый взгляд.

– А с какой целью спрашиваешь? – не слишком дружелюбным тоном осведомился Феликс.

– Видите ли, господин, я всего лишь скромный церковный служащий, ничтожный слуга Вседержателя, – с этими словами он склонил голову еще ниже и поочередно приложил ладони к глазам, рту и ушам, – и его высокопреосвященства, верховного понтифика Юстиниана Справедливого и Всемилостивого.

Парни переглянулись и Вермандо осторожно спросил:

– Его высокопреосвященству могло от меня что-то понадобится? Быть может, достопочтенный понтифик перепутал меня с моим отцом Домианосом?

Рэниро улыбнулся.

– Никак нет, ваша милость. Достопочтенный понтифик сейчас находится в Лунденвикской Церкви Единства и очень ждет встречи с вами. Кажется, у него есть к вам некий разговор.