– Исключено. Никакого зверинца в моем доме.

– Я сделаю все! Все, что прикажете! – сдерживая слезы, умоляюще пообещал наследник.

– Ээ… ваше сиятельство, так я уволен или все же нет?.. И куда в итоге девать щенка? – неловко кашлянул стражник.

– Вон, – процедил мужчина, указав на дверь и когда стражник понес животное к выходу, добавил: – Оставь.

Мальчик с надеждой поднял взгляд на отца.

– Так и быть, я позволю ему остаться в моей псарне. Возможно, это существо станет лучшим товарищем для тебя, нежели плебейский сброд. Но если пес осмелится зайти на мою территорию, посягнув тем самым на мое личное пространство… он поплатится за это своей жизнью.

– Отец, но ведь он слишком маленький для псарни! Ваши необузданные борзые растерзают его! Вы ведь выдрессировали их убивать каждого, кого к ним запускают! – в отчаянии возразил Вермандо.

– Необузданные? – эхом повторил граф бесцветным задумчивым голосом. – Убивать каждого, кого к ним запускают… это правильно. Ладно, пусть остается с тобой. Однако если запустит свою лапу в мой кабинет – ему несдобровать. И если попадется мне в коридоре тоже. Это мое последнее слово. Заткни ему пасть, чтобы не выл по ночам и гуляй с ним, чтобы не гадил где ни попадя.

Вернувшись в спальню, наследник уложил щенка на кровать и проворчал:

– Ей-богу, Ричи! Из всего замка в первый же день ты умудрился выбрать волчье логово!

Проснувшись посреди ночи от странного шума в коридоре, аристократ поежился от холода и закутался в одеяло. Стараясь не шуметь, мальчик осторожно крался вдоль стены по направлению к звукам. Хмурые и суровые лица его мертвых предков грозно взирали на него с портретов сверху вниз, надменно кривя губы. Шум становился все отчетливее, и вот Вермандо выглянул из-за угла и перед ним предстал высокий пугающий силуэт отца, прижимающий его мать к стене. В глазах женщины застыли слезы, и она шепотом упрашивала его перестать. Однако ее плач и мольбы казалось лишь сильнее раззадоривали Домианоса. Одной рукой он зажал ей рот, а второй схватил за горло.

– Что все это значит, женщина? Ты вздумала сопротивляться своему мужу?

– Нет, что вы, господин!.. – подрагивающим голосом выдавила она. – Просто я… сегодня я не готова…

– Что? – советник рассмеялся ровным глубоким смехом. – Я не ослышался? Помнится, ты сказала мне тоже самое в нашу первую ночь, дорогая. Однако, как тебе известно, я не привык отступать и всегда получаю желаемое. – С этими словами лорд нетерпеливо сорвал с жены накидку, оголив плечи и зону декольте, на что та сразу прикрылась руками и стыдливо опустила взгляд.

– Но господин, что, если Вермандо услышит?..

– Меня не волнует этот сопляк! Он и так достаточно крови мне попортил! Я не остановлюсь даже если в этот коридор войдет сам король.

Мужчина склонился ближе к ее шее, так, что по коже графини невольно побежали мурашки.

– Или… быть может вам хочется сменить антураж?.. Насколько я помню, вам пришлась по вкусу моя пыточная. – На лице Домианоса появилась усмешка.

Дальше мальчик ничего не видел. Он стремительно юркнул за угол и тяжело дыша, прислонился спиной к стене. Сердце бешено билось о ребра, а тихий плач его матери, прерывающийся хриплым, почти звериным рычанием отца, эхом отдавался в черепной коробке. Напуганный аристократ понесся обратно в спальню.

Аделаида превосходно помнила, как прошла их первая брачная ночь. Советник завязал девушке глаза шелковой тканью и любезно взял ее под руку. Не представляющая чего ожидать от новоиспеченного мужа графиня была облачена в тонкую ночную рубашку и чем ниже спускались они в подземелье замка, тем холоднее ей становилось.