И вот я на узкой улице, здания стоят друг против друга, словно соревнуясь в элегантности. Я поискала номер, который мне дали, и нашла черную дверь двойной высоты с огромной латунной ручкой. Терзаясь сомнениями, я толкнула ее и вошла в мощеный двор. Здесь было немного жутковато – ни звука, кроме шелеста мертвых листьев на деревьях в деревянных кадках, нависающих словно охранники.

Я окинула взглядом окна, смотревшие на меня, пытаясь понять, какие из них могут принадлежать Бобуа. В некоторых горел свет, другие были пустыми и черными. Тут я заметила еще одну дверь, а рядом с ней – ряд нарисованных колокольчиков. К своему облегчению, я отыскала нужную фамилию и нажала на кнопку рядом с ней.

Я ждала и ждала, не зная, сколько еще смогу продержаться. Затем дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина с ребенком на руках. Она была примерно моего роста, но тоньше, скорее даже худая, с темными глазами, которые казались выжженными на ее бледном лице, и широким ртом. Я сочла ее самой красивой из всех, кого когда-либо видела.

Это и есть мадам Бобуа?

– Меня зовут Джулиет,– сказала я. И добавила с готовностью: – Je suis l’au pair[11].

– Вы сильно опоздали.

И женщина, и ребенок уставились на меня.

– У меня пропал кошелек. – Я указала на свою сумку. – Мои деньги. Mon argent. – Я изобразила, как кто-то вытаскивает мой кошелек.

– О!– Она пренебрежительно закатила глаза.– Gare du Nord[12]. Полно воров.– Последнее слово она произнесла с презрительным фырканьем. Наконец ей удалось улыбнуться.– Я Коринн. Это Артюр.– Она похлопала ребенка по спине, а затем махнула рукой, приглашая меня внутрь.– Entrez[13]. Входите же.

Я подхватила свой чемодан и втащила его в коридор с большой каменной лестницей.

– Оставьте это здесь. – Она указала на нижнюю ступеньку. – Мой муж принесет.

Она взбежала по лестнице, и я последовала за ней, Артюр по-прежнему озирался через ее плечо, как сова. На втором этаже она направилась к полуоткрытой двери и крикнула:

– Жан Луи! Elle est arrivée!

Я знала, что это значит: «Она приехала».

– Ici[14]. – Она пригласила меня войти через богато украшенные двойные двери.

Я вошла и поневоле разинула рот. Высоченный потолок, в центре – сверкающая люстра. Полы из блестящего дерева, стены искусно отделаны панелями, а окна вдоль дальней стороны – выше моего роста. Два дивана бледно-желтого цвета стояли друг напротив друга, по всей комнате были расставлены позолоченные кресла и маленькие стеклянные столики, а на них – вазы с цветами. Висели огромные зеркала и картины, очень ценные, – даже я это поняла, хоть совершенно не разбиралась в искусстве.

Коринн стояла перед мужчиной, который, как я уже поняла, был ее мужем, и что-то бормотала ему по-французски, размахивая свободной рукой. Он был высоким, с каштановыми волосами, зачесанными назад, и, как и его жена, очень худым. Но его карие глаза были теплыми и добрыми, а не затравленными и горящими, как у нее.

– Джулиет.

Он шагнул вперед, чтобы поприветствовать меня. Никогда еще мое имя не произносили так, будто я была важной особой. Он положил руки мне на плечи и поцеловал в обе щеки. Я покраснела.

– Я Жан Луи. Мне очень жаль. Коринн сказала, что вас ограбили на вокзале. Это ужасно. Мы возместим вам пропажу.

– О! – радостно удивилась я.

– Это самое меньшее, что мы можем сделать.

Коринн выглядела взволнованной.

– Жан Луи, через полчаса мы должны идти на ужин. Мне нужно переодеться.

Жан Луи нахмурился:

– Коринн, мы никуда не поедем. Раз уж так случилось, мы должны позаботиться о Джулиет. Мы не можем бросить ее одну.

– Ничего страшного, – сказала я, благодарная ему за щедрость.