Однако среди гостей нашелся небожитель еще более прозорливый, который понял несколько больше и, пользуясь тем, что сидит далеко от трона, зашептал соседу на ухо:

– Давай-ка я кое-что предположу, а ты скажешь, правдоподобно ли звучит моя догадка или нет. Все это дело напоминает соперничество сестрицы мужа и его женушки. Сестрица, возможно, питает к брату особую любовь, за что жена ее терпеть не может. Вот они и…

Впоследствии этого прозорливого небожителя за его сообразительность и редкое умение понимать причины и следствия забрал к себе Сы Мин, составитель людских Книг Жизни. Нового подчиненного Сы Мин очень ценил, и будущее этого гения ожидало просто блестящее.

По правде, на этом пиршестве Бай Цянь подменяла своего мужа, Е Хуа.

Вчера вечером к Небесным воротам прибыл сам хозяин леса Десяти ли персиковых цветков, высший бог Чжэ Янь. Этот небожитель всегда был скор на вразумление обидчиков братьев и сестер из семьи Бай. Похоже, он намеревался долго и основательно распекать Е Хуа, поэтому потребовал, чтобы тот сопровождал его на пир. У Е Хуа же внезапно возникло какое-то срочное дело, поэтому занять его место пришлось Бай Цянь.

Бай Цянь всем своим существом не переносила лишних хлопот и не любила шумные сборища. Увидев, что после трех чаш Небесный владыка, по обычаю, покинул зал, она засобиралась последовать его примеру. Сперва она думала честно забрать с собой и Фэнцзю, но заметила, что та радостно подливает себе вино и с удовольствием его пьет. Бай Цянь вдруг вспомнила, что племянница – юная и бойкая девушка и наверняка ей скучно целыми днями сидеть в зале Благовещих облаков вместе с Колобочком. Фэнцзю и впрямь стоило бы чаще выходить в свет и веселиться, поэтому Бай Цянь перед уходом ограничилась лишь просьбой вести себя осмотрительно.

Предупреждение улетело в пустоту – Фэнцзю пила как не в себя. Она поднимала чашу с вином за каждого, кто подходил к ней с приветствием. Если она слышала что-то интересное, то поднимала за рассказчика вторую чашу. В глубине души все присутствующие ею восхищались. Не зря говорят: во хмелю обнажается суть. Все видели, что владычица Цинцю – смелая и удивительная особа.

Но все видели не то.

Правда была такова: для вечернего пира приготовили плодовое вино с медом. На вкус оно казалось очень легким, но позже наступало тяжелейшее опьянение. Но откуда Фэнцзю было об этом знать? Она думала, что пьет обычный фруктовый сок. Еще думала, что пить просто сок так лицемерно… совсем не в ее духе. Владычица Цинцю Фэн-как-то-там никогда себе такого не позволяла… Только отчего-то сегодня ей казалось, что изнутри ее сжигает какой-то огонь и лишь выпитый сок может его потушить.

Но вот она потянулась налить себе еще, и у нее закружилась голова. Какой сейчас год? Кто она? Зачем она? Где она?

Она смутно поняла, что кто-то сказал ей что-то вроде «Пир окончен». Какая-то группка небожителей подошла к ней выразить почтение, и она, уже едва соображая, привычно натянула маску сдержанной и невозмутимой владычицы Цинцю, чинно им всем отвечая…

Спустя какое-то время сад Драгоценного лунного света погрузился в тишину. Только свет от оставшейся в ветвях одинокой ночной жемчужины вплетался меж стволов да деревья Ашока отбрасывали колеблющиеся тени.

Фэнцзю посмотрела на чашу с вином, которую держала в руке. Все-таки интересную суть обнажает хмель. Она напивается, а никто и не замечает. Просто она отвечает чуть медленнее, а когда опьянение становится особенно сильным – не отвечает вовсе.

Вот как, например, сейчас. В голове царила совершенная пустота. Кто она? Что она здесь делает? Что в ее маленькой чашке? Она не знала ничего.