Молчанием мы помянули рухнувшую карьеру моего бывшего наставника.

– Так, разумная моя, пошли в конец, к самому интересному, – хлопнув себя по колену, он поднялся и слегка задел меня плечом. – Посвящу тебя в круг задач.

Круг задач состоял в основном в усовершенствовании уже имеющихся приборов и методов. По мере входа в курс я понимала, что за год бывший наставник в этом преуспел, даже не являясь инженером. Например, он смог улучшить алгоритм прогноза мутации генома, который использовался в звеньях защиты. Правда, эта вещь, как и некоторые другие, требовала экспериментов в рейдах, чего совершиться пока не могло. Мне было поручено несколько приборов на проверку, на собственные идеи и кое-где – на сборку.

К концу первого рабочего дня я чувствовала себя очень умиротворённо. Пока расписала план на ближайшие дни, и занялась изучением информации по первому агрегату. В Мастерской стояла тишина, нарушаемая только приятным гулом нескольких информационных блоков. И даже имевшиеся опасения насчёт кое-кого незаметно развеялись. Мичлав не изгалялся в остроумии больше обычного, он был занят своей работой (построением моделей вероятности и проведением расчётов в них), скинув на меня физическую часть дела. Время от времени мы перебрасывались парой фраз, но в основном, по делу. Я оказалась в своей среде.

И таким мирным образом потекли все последующие дни. Без приключений, без интриг, без преследований и скандалов. Утром на работу, коммуницировать необходимо с одним только человеком, этот человек не лезет в душу, задачи близки к моему профилю, ну а вечером – домой! Заработная плата приходит в конце недели (если подсчитать, даже несколько бо́льшая, чем была у меня в Семантике).

Старый «новый» руководитель оказался неожиданно сносен. Сперва я не могла понять, что его вдруг так разительно изменило. Но спустя какое-то количество неторопливых размышлений (во время, например, резки микросхем на небольшом фотолитографе) меня осенило. Просто сейчас мы не находимся в конфликте. Да, если вспомнить прошлое, до моей насильственной детерминации в джунглях мы находились в прекрасных взаимоотношениях. А вот всё произошедшее потом было окрашено взаимным раздражением вплоть до неприязни. Эта полоса закончилась, по сути, лишь недавно, но именно поэтому отвратный его характер опять повернулся светлой стороной.

И всё же порой обида колола под бок – в итоге многое вышло по его желанию… Но тут необходимо смириться и затаиться. Я – профессиональный недоросль. И сама частично в том виновата. Ушла от него, ушла из Семантики, нигде достаточного опыта не получив. Поводов для гордости у меня мало, а у него больше козырных карт. К тому же он тоже пострадал во время нашего конфликта – это немного компенсирует мои потери и заставляет смотреть на него лояльнее.

Но вероятно также, что и уроки, преподанные господином Севолием, не прошли зря…

Первые дни я несколько смущалась появляться в Ассоциации на людях. Лицо моё, слишком разрекламированное, тут не забылось. Даже не знаю, что было хуже – идти утром по высоким коридорам одной, направляясь в Мастерскую, или во всех остальных случаях сопровождаться Мичлавом. Я ощущала себя неудачником, побитой собачонкой, которая вернулась к прежнему хозяину. Как отреагировали люди на новость о моём возвращении – оставалось догадываться по поджатым губам и косым взглядам.

Насмешливо-презрительный взгляд Крысы встречал с самого утра. Но я вызнала у Мичлава его фамилию – Корос – и с тех пор вежливо здоровалась с ним, называя «господин Корос» или «господин секретарь». В первый раз он так прибалдел от подобного обращения, что, почувствовав приближение победы, я смогла заставиться себя впредь ещё и улыбаться ему.