– Это зачем? – не поняла та.

– Затем, что тебя консулы искали, забрав отца, как сообщницу. Повезло ещё, что господин Крэшнер тебе поверил, а не упрятал за решётку. Так что чем меньше тебя народу узнает, тем лучше, – пояснил экс-капитан.

– Надо было дождевики потребовать-таки у жрицы, – проговорила мысли вслух женщина-кошка. – Но хорошая мысль, как говорится…

– Да смысл в дождевиках, если она пообещала тучи разгонять ритуалами, – хмыкнул Берн.

– Голову капюшоном прикрыть, – объяснила цыганка.

– Можно наложить чары иллюзий! – спустилась на виверне меж двумя лошадями Лилу. – Хотите, чтобы все подумали, что мы компания орков? – Загорелись огоньком её карие глазки.

– Вот уж нет уж! – тут же заявила Ассоль, прежде чем гномка надумает что-либо сколдовать.

– Что это за сущность-то с вороньей башкой полезла из дерева в храме у Кьюби? – пользуясь случаем, уточнила у Лилу Шанти.

– Это, вроде как, должен быть Амон… Но у него гусиная голова, а не соколиная. Я сама опешила… Может, хвост не его? Он именно бог ночного неба, способный наслать морок. Примерно как я сейчас предложила, только совсем наоборот, – ответила гномочка.

– Ничегошеньки не поняла, – заявила Шанти, а конь-анимаг под ней кивнул в солидарности.

– Ну, иллюзию можно наложить на объект или, в нашем случае, на целую группу, чтобы нас видели как-то. Огромной черепашкой, ползущей по дороге, если мы вот так двигаемся все вместе, или просто сменить наши лица на время. Главное, никого не касаться и не подпускать ближе, чем на вытянутую руку. В рамках биополя и границ ауры уже видно истинное обличье. Потому находящиеся под иллюзией стараются всегда общаться на расстоянии, – пояснила Лилу. – А можно навести морок на кого-то одного, чтобы ему вокруг все остальные чудились, например, монстрами, пытающимися напасть. Так тот жрец и убил, видимо, других монахов…

– И дочь свою, черновласую женщину, чей облик с гобелена скопировала кицунэ, – дополнила Шанти.

– Грустная очень история, – опустила вгляд на загривок виверны и покачала головой гномочка.

– Не думаю, что Амон единственный, кто из духов и демонов способен мозги так запудрить, – размышлял вслух Бернхард. – Значит, это был кто-то ещё.

– Тогда зачем жрице нас было обманывать? – не поняла Шанти.

– Она же лисица-плутовка девятихвостая! – нахмурившись, воскликнула Ассоль.

– Тогда бы, получив по башке сковородкой, выложила бы всю правду и про демона, как про всё остальное, – подметила цыганка.

– Да нет, это точно должен Амон быть. Но, вероятно, он слился с кем-то ещё… – пояснила Лилу.

– Что значит «слился»? – скривила кошачью мордочку Шанти.

– То есть, не только в бошки к людям проникать мастак? – повернул голову к гномочке Берн. – Духи тоже могут стать одержимыми?

– Чтобы победить Амона в борьбе за власть, просто сил Ра было недостаточно. Тогда Ра объединился с верховным советником Амона – Хнумом, – рассказывала Лилу. – У него тело человека и голова барана с закрученными рогами, может, видели такие изображения или фигурки? Хнуму не по душе было правление Амона, потому он предпочёл принять участие в перевороте. Старый Хнум хотел уже отойти от дел, потому позже при Ра уже главным мудрецом стал Тот. А ещё без своего хвоста, возможно, Амон очень слаб, потому ему понадобился носитель.

– Вот паразит… – сплюнул Берн и полез в карман бурой жилетки за самокруткой.

– Фу, что за запах… – помахала у своего кошачьего носа ладошкой Шанти.

– Дамочка, я ещё даже ничего не зажёг! – недовольно фыркнул Бернхард.

– Да вы тут при чём, душечка! Это из окон дома несёт, словно с кладбища! – покосилась на особняк, мимо которого они проезжали, цыганка.