– Душечка, это обычная лошадь. Кобыла. Анимаг из нас только Вильгельм, – повернула цыганка к ней голову.

– Что значит «обычная»?! – возмущённо всплеснул мокрыми руками усач, брызгая на гнома. – Лучшая! По версии Бернхарда Арне фон Штрауцферберга Третьего, между прочим!

Сразу за небольшим двориком, в котором до прихода гостей Кьюби и сметала мыль, песок да сухие листья к огороженному газону по краям, располагался небольшой ритуальный пруд цукибаи из круглой каменной чаши и квадратного водоёма, куда, журча, вливалась небольшая струйка из бамбуковой трубы.

Позади него высилось дерево Ёрисиро с извилистым стволом, словно вылезающий из земли дракон, к которому был гвоздём прибит чей-то отрубленный чёрный хвост с кисточкой, а вокруг него со всех четырёх сторон располагались различные элементы декора. Здесь были бусы, прикрепленные резные знаки из деревянных элементов, воткнутый ритуальный кинжал, а также таблички-талисманы о-фуда с начертанными на широкой ленте из рисовой бумаги крупными мазками кисти религиозными символами очищения и защиты.

Стволы других растущих по краям аллеи у входа деревьев были связаны светло-зелёными симэнава – толстыми жгутами из рисовой соломы, служащими границей мира духов с миром живых. Каждый атрибут здесь имел своё назначение. Никаких кустарников и цветников просто для красоты, любая мелочь имела смысл, занимала своё почётное место и что-либо символизировала в верованиях дайконских монахов.

Такие места в Империи Гростерн были настоящей редкостью. Храм дзиндзя или святилище хондэн могли иметься в крупных городах и даже в небольших поселениях, если туда перебирались жить состоятельные выходцы с далёких дайконских земель, но вот такие крупные территории с каменным забором, садами, священными рощами, обилием построек встречались нечасто. Но они служили местом для проведения ритуалов поклонения богам и духов для паломников, что привлекало обилие гостей-путешественников на земли людской империи. А это крайне благоприятно сказывалось на экономике государства.

– Занести вещи пока вот сюда, – поднялась по небольшой лесенке Кьюби к навесу близ склада цилиндрической формы с квадратной четырёхскатной крышей.

– Сколько сапог и накидок, – подметила Шанти. – Целый склад всякой одежды, инвентаря… Ни дать, ни взять!

– Сейчас раздам вам дождевички, нужно мусор по разные стороны двора будет прибрать и всё вынести за территорию. Обычно я всю эту сухую листву просто сжигаю, но в такой день… – вздохнула жрица, глядя на дождь.

– Поможем, сударыня! Цверги лучше всего в Иггдрасиле с метлой обращаются! Похлеще любой ведьмы! – посмеялся Аргон.

– Вас с капитаном я бы лучше попросила зажечь в храме свечи по периметру, – подошла к ним с защищающими от влаги накидками жрица храма.

– Надеюсь, там, в древнем храме, не покрыт паутиной каждый угол? – перепугался Аргон.

– Что вы, я стараюсь следить за порядком, каждый день с метёлкой и веником прохожусь по углам, – строгим тоном, с нотками некой обиды ответила черновласая женщина.

– Подметать территорию – работа явно потяжелее, чем с огнивом бродить вдоль свечей, – подметил Берн, желая всё же взяться за что-то серьёзное.

– Монахи главного храма хондэн были мужчинами, – пояснила им Кьюби. – До смерти отца мне не дозволялось туда заходить. Потому там важна мужская энергия ци – Юань-ци, – поясняла Кьюби, – а не женская природная Чжэн-ци. Природа дала рис, бамбук, древесину и камень, из которых сложены здания, но огонь – это сила разрушения, Се-ци, которую во благо обращает лишь мужская забота, заставляя пламя дарить тепло и уют, помогать в приготовлении блюд, даровать свет от злых тёмных сил в ночное страшное время. Так повелось с давних пор. Огонь прожорлив и зол, но свечи, что зажигают жрецы, символизируют, как эту силу наши прародители обратили во благо себе. В главном храме нужно мужское дыхание – Юань-ци. Мужская сила.