– Кьюби, – кивнула ему жрица. – Кьюби-но Йоко, я здесь заведую всей территорией и общаюсь с духами.

– Шанти, Аргон, Лилу, – представила остальных цыганка. – Хорошо, когда пообщаться можно и с кем-то живым, душечка, правда же? А… А-а-а…. – замялась она, поглядев на Ассоль. – Аслан, – не придумала она ничего лучше, чем представить дочку друида первым пришедшим на ум мужским именем.

– Аслан?! – удивилась и скривилась та, глядя на Шанти.

– Душечка, только за твою милую смазливую мордашку эта жрица готова предоставить нам кров, так играй свою роль, – прошептала ей женщина-кошка. – Это всего на один вечер. Поулыбайся, пококетничай, словно молоденький юноша. Используй природное очарование и харизму, – толкнула она дочку друида вперёд, проводя сквозь ворота на территорию сада при пятиэтажном храме.

– Не спешите, вот здесь у нас тэмидзуя для омовения рук и лица всех вошедших, – плавно зашагала следом Кьюби, указав на навес, под которым стояла каменная ёмкость с проточной водой.

– С нами ещё анимаг есть… – проговорила Шанти, пока Берн и Аргон по очереди ополаскивали руки. – В форме коня вот.

– Вильгельм де ла Конте, – вежлив поклонился жеребец.

– Зверочеловек? – опешила, вздрогнув и даже как-то обрадовавшись, жрица.

– Анимаг, – повторил аристократ, плавно приобретая человеческий облик, так, чтобы поклажа не попадала, а более мягко опустилась на мощённую камнем территорию близ ворот храмового комплекса.

– А-а… – Тут же пропало всё оживление Кьюби, а взгляд с удивлённого сменился на обычный, слегка презрительный. – Вам тоже следует ополоснуть руки и умыть лицо, чтобы я пустила вас в помещения, – с некой опаской, но всё же властным и строгим голоском произнесла она.

– Красивое колечко, – подметила блестящее украшение с сапфиром на одном из пальчиков жрицы Шанти. – Ни дать, ни взять.

– Папа подарил, – отвела та глаза.

– Бр-р-р, какая холодная! – поморщилась Ассоль, опустив кисти рук в резервуар.

– Ой, милый паж, берегите ручки! Вода из подземных источников. К сожалению, не горячих. Но сейчас печь натопим, – произнесла жрица. – Вам нужно будет помочь мне с уборкой, зажечь свечи под навесами крыш храма вдоль периметра, покачать насосами воду и, конечно, помочь с готовкой. У меня еды только на себя, я не ожидала гостей. Как на такую большую компанию гостей в одиночку что-то сготовить. У меня лишь удон с любимым тофу… Любите тофу? Как кто-то может вообще не любить тофу!

– Даже не представляю, что это… – скривилась, прикусив губу, Ассоль.

– У нас есть припасы с собой, если позволите кухней воспользоваться, – не оглядываясь на жрицу, проговорил гном, осматривая постройки на храмовой территории, пытаясь понять, что из этого может являться кухонным помещением.

– Посидим попозже в тясицу, чайном домике, – согласилась Кьюби. – А спать можете в монашеской минке, – кивнула она на деревянную хижину из крепкого толстого бруса. – Я там на втором этаже обитаю, а вы можете занять любые комнаты внизу на первом.

– Что же вы тут, совсем одна? – удивился Вильгельм, сменив Ассоль подле тэмидзуи, омывая руки.

– Недавно случилось одно несчастье… – поджав губы, опустила погрустневшая Кьюби глаза. – Мой отец и другие жрецы погибли, и я осталась одна. Мой папа был верховным камунуси здесь, и, как дочь, я унаследовала храм, его жреческий титул и все многочисленные обязанности. Вот и присматриваю тут за всем. Пытаюсь привести всё в порядок, – вздохнула она.

– Жрецы погибли во время той самой страшной грозы? – уточнила Шанти, подошедшая последней на омовение.

– Нет, гроза случилось многим позже, – ответила Кьюби. – И вы давайте тоже не брезгуйте традициями, моим терпением и гостеприимством, – подтащила Кьюби за узду Гейронуль.