По привычке последних дней Маргарита закрутила на пальце свое новое резное колечко, привезенное летом с русского севера. Это не собачья кость, как сказала невежа Манька, а, скорее всего, оленья или даже моржовая. Но где этой деревенщине понять своеобразную ценность изящного украшения, если она с детства видела вокруг себя только собак да коров, да еще свиней… А это кольцо Маргарита приобрела в пансионате «Белые ночи», куда ездила летом отдыхать. Местный умелец продавал поделки: кольца, кулоны, брошки. Поморы всегда резали из кости, это их древний промысел…

Но отвлечь себя на посторонние мысли Маргарите так и не удалось. В каком бы состоянии она не была сегодня, завтра Руслан ее выгонит, а прежние подруги даже не пожалеют… И вдруг Маргарита снова почувствовала неудержимый прилив злобы, заставивший ее оглянуться на соседние столы: не осталась ли там чья-нибудь забытая вещь или неоконченная работа. Если бы так было, она бы все это порвала, сломала, выкинула в помойку. Господи, да уж не сходит ли она с ума? Может быть, ей надо обратиться за помощью к психиатру?

– Мне, пожалуйста, вон тот кусочек сыру, пачку масла «Анкор» и ветчины грамм четыреста… А куриные окорочки у вас свежие? – спрашивала покупательница и, не дождавшись ответа, заказала еще три окорочка. – Ну вот, теперь все. Сколько я вам должна?

Даша пробила все цены по одной, потом нажала кнопку сложения – в окошечке кассового аппарата выскочила зеленые цифры общей суммы. Надо было назвать ее покупательнице, получить с нее деньги и дать сдачу. Все это Даша делала тысячи и тысячи раз с тех пор, как стала работать продавщицей, но тут вдруг возникло какое-то необычное препятствие. Сперва она сама не могла понять, в чем дело, что же это такое. Потом оказалось: нет голоса, в горле словно застрял комок размокшей ваты, который ни проглотить ни выплюнуть. Приготовившая деньги покупательница смотрела на Дашу с недоуменьем, сзади уже слепилась небольшая очередь – к вечеру гастрономический прилавок начинал пользоваться спросом…

– Так сколько я вам должна?

Даша сделала над собой отчаянное усилие, чтобы протолкнуть вату внутрь, и вдруг почувствовала: по ее щекам наперегонки текут слезы. Теперь ей удалось сделать глубокий вдох, но выдох прозвучал на весь магазин громким надрывным всхлипом. Получилось, она ревет на глазах у всех. Люди стали оборачиваться, пробираться ближе, чтобы посмотреть на нее, маленькую и невидную издали, впервые привлекающую к себе общее внимание.

– Девушка… – взволновалась Дашина очередь. – Что с вами?.. Что с продавщицей?.. Ей плохо?.. Принесите воды!

К Даше уже бежала молдаванка Инесса, торговавшая за соседним прилавком. В силу обстоятельств они были подругами: во-первых, работа плечом к плечу, во-вторых, общий возраст, общие интересы. Обе пока дожили до двадцати семи, однако личная жизнь у той и другой оставалась неустроенной. Обе были худенькие, мелкие фигурой, а лицом не то чтоб писаные красавицы, но, как говорится, вполне ничего. Обе интересовались модой, хотели больше зарабатывать и каждую минуту дня и ночи думали о том, что есть на свете такой зверь – мужчина, и охота на него – главное дело в жизни. Для Даши это был конкретный индивидуум, от которого ей крепко доставалось, но по большой любви она все терпела. У Инессы объекты менялись в зависимости от обстоятельств.

При таком многообразном сходстве между ними было два важных отличия, внешнее и внутреннее. Внешнее заключалось в том, что Даша родилась в Москве и, соответственно, имела свою жилплощадь, хотя и не ахти какую завидную. А молдаванке приходилось снимать угол за тридевять земель от магазина, потому что именно там она нашла самый дешевый вариант. Если бы не личная жизнь подруги, можно было бы поселиться вместе с ней – лучшего для Инессы не придумаешь! Но Дашина любовь, тягостная и непреодолимая, ставила заслон перед этой радужной перспективой.