Мистер Олтон принес посылку в кабинет, выслушал соображения мистера Дойла о степенях связей между службами разведки и конкретными людьми в вероятностном подходе, поставил коробку на стол и развернул записку:

«Сделайте так, чтобы граф де Леви немедленно приехал в Лондон,

и тогда Ваша невеста вернется домой почти вся»

– Что за бред! – воскликнули они оба и Генри судорожно вскрыл коробку. Из нее на зеленое сукно стола выпал отрубленный человеческий палец.

С рубиновым и обручальным кольцами графини де Леви.

Бросившись в холл, схватив Моррисона за грудки Генри закричал: «Кто? Кто принес эту чертову посылку?» так яростно, что дворецкий лишился дара речи: за двенадцать лет службы сэр Генри никогда не терял самообладание. Доктор тут же выбежал на улицу, но никого не было на респектабельной Итон-стрит.

Спокойное голубое небо.

Зелень живой изгороди.

Пустая мостовая.

Несколько экипажей, подъезжающих к воротам других домов.

Тишина элитного района столицы Великобритании.

Яркое солнце.

Покой, на границе которого в кабинете на первом этаже дома сорок девять лежал отрубленный палец графини де Леви.

Доктор Дойл, мрачный и собранный, молча оттащил Генри от Моррисона, попросил воды и плеснул стакан в лицо Генри, чтобы тот пришел в себя. Холодная вода хорошо отрезвила графа Олтона, лишившегося рассудка от полученных новостей. Несколько слуг еле-еле усадили его в кресло, доктор вышел в свою комнату и минуту спустя вернулся с пузырьком, источающим ужасную вонь. Лично отсчитав каждую каплю в ложку мистеру Олтону, вторую ложку этих капель доктор накапал и себе, правда, в значительно меньшем количестве. Генри сидел отрешенно, слова давались ему с большим трудом:

– Я поеду во Францию сам, я за шиворот притащу графа де Леви сюда… Моррисон, готовьте коня!

– Моррисон, готовьте обед. – спокойно сказал испуганному дворецкому доктор Дойл, меряя пульс у Генри. – Через несколько минут мистер Олтон уснет и проспит не менее четырех часов. А мы в это время займемся делом.

Генри уснул быстро, словно потерял сознание, и только ровное дыхание его говорило о том, что он жив. Его укрыли пледом и оставили с горничной на случай, если он может проснуться. Мистер Дойл выдохнул: в ожидании сэра Талбота можно было осмотреть посылку на предмет хоть каких-нибудь следов, отсылающих к отправителю. Доктору было не привыкать видеть подобное, сельская практика регулярно давала врачу немало материалов для наблюдений. Он был взволнован поворотом истории, в которой они оказались, ибо она укладывалась в его схему: графиня де Леви похищена с целью выкупа, но не деньги, а начальник отдела писем, «Черной комнаты» тайной полиции Второй Империи, нужен похитителям в Лондоне. Это говорило о том, что догадки мистера Олтона верны: только Пруссия нуждалась в графе де Леви. Только Пруссия имела такую шпионскую сеть и только Сен Паль, как лицо приближенное к семье графа де Леви, имел нужную Пруссии информацию обо всем семействе: и об отце, и о дочери… и о месте ее нахождения в Англии: если она не сообщала ему адрес, как он смог так быстро ее найти? Как он познакомился с леди Хейли? Где они находятся теперь и каков их план?

И главное – где графиня де Леви?

Пока изумленные слуги занимались приготовлением к обеду, а Генри спал, доктор Дойл вернулся в кабинет. После осмотра содержимого посылки, он снял кольца и констатировал несколько нестыковок: палец был женским, с безупречным маникюром, слишком свежим и нетронутым, а графиня должна была сопротивляться при похищении. Так же она не могла не сопротивляться при отделении пальца, из-за чего края раны должны быть неровными и сильно испачканными кровью, а здесь был ровный срез, будто одним ударом очень острого топора или мачете. Кольца не оставили следы на пальце, неизменно возникающие от долгой носки: их явно надели накануне ужасного действа. К концу своего исследования доктор Дойл был девять к десяти уверен, что этот палец не принадлежит той, кто долго носил эти кольца и что палец отрубили у мертвой женщины, кровь которой не шла по венам. И нужно было понять, как донести до мистера Олтона эти выводы без последствий, которые и его могли привести в Бетлем, прямо на соседнюю койку к мнимой леди Хейли.