И на всё это способна человеческая душа.

Всё зависит от того, кто в ней главенствует. Ангелы или демоны. Бог или дьявол, по большому счёту.

Переплетения и содержание человеческих душ – могут видеть Ангелы. Насколько им позволено Богом, согласно их чину. Недаром художники часто рисуют Ангелов грустными или плачущими.

Художники не видят Ангелов, они их чувствуют…

Недаром ещё говорят, что радуются Ангелы даже об одном грешнике покаявшемся, даже о самом незначительном, мелком грешнике. Поют там, на небесах, Бога славят.

Понятно, почему. Как насмотрятся на наше зло.

Как насмотрятся на эти рожи, на всю эту мешанину «злобных», вьющихся над нами и проникающих в наши сердца.

Алиил скорбно смотрел на засилие злобных духов в своём любимом вагоне № 13, своего любимого поезда №Ч/Я001.

Ох, ох-ох.

Вокруг студента вьются: пара мелких тщеславных бесов, пара жадных, обжорливый. Один тщеславный нашёптывает мысли о женитьбе на дочери олигарха, для занятия соответствующего места в общественной иерархии. «Инфинити, Багамы». «И тут я, такой неотразимый.».

Другой тщеславный зовёт: «Надо бросить на фиг всё! Всю эту мирскую суету! Надо достигать «освобождения»! Надо вырываться из «колеса Сансары». А что? Обрил голову, сиди, пой мантры. Будешь, как монахи в фильмах о Шаолине – бегать по воде, прыгать по верхушкам деревьев. Ну, и конечно, тут появляется красавица в кимоно! И сокровища древних пирамид! (пирамиды, правда, немного не из этой оперы, но какая разница.)»

Поскольку бес мелкий, он больше ничего не знает. И просто дёргает за ниточку: «Вот достигнешь «освобождения» и станешь выше всех этих мелких людишек!» «Познаешь тайны, станешь всемогущим, как бог…»

Детский сад, ясельная группа.

Студент Саня эти мысли вроде бы и не очень принимает. Так… приятно помечтать.

Ещё вьётся над бедным Саней блудная мелкота, видимо, привлечённая книжкой. А также прилетевшая в отсек из-за перегородки. В соседнем отсеке, кроме мужичка с места № 18, едет девчонка, если можно назвать её так назвать. Танцовщица стриптиза. Как пройдёт в туалет, по проходу, так за ней эти блудные стелятся, как шлейф. У всех мужчин будят определённые мысли и чувства.

А как начинает она на верхнюю полку лезть, то прямо хоть свет туши!

И у женщин тоже… будят.

Те плюются ей вслед, ругаются. Гневных бесов полно и завистливых тоже, хоть отбавляй.

На двух нижних полках соседнего отсека едут мамаша с сыном-подростком. У сына нога в гипсе, а то бы, он, конечно, место стриптизёрше уступил. Приходится и ему смотреть на все части стриптизёрского тела.

Бесов – хоть отбавляй.

Над Колей, кроме двенадцати алкогольных, ещё и гневный, тщеславный и тоскливый, над Верой Ивановной – тоже же тщеславный со сребролюбивым. Есть, есть. Хоть и поодаль держатся, но стоят на страже.

А вот над Али-Анжилом… кроме всех мелких, ещё и такой – из тех, которые сопровождают не всех приверженцев Аллаха и пророка Мухаммеда. А только некоторых, самых воинственных.

Агриил, в это время, тоже поглядывает в сторону Алиила и думает: «Есть тут один, кто может прогнать меня. Вот этот! Сидит, не улетает из вагона № 13! Но он может действовать только через Бога или через человека. Едва ли, чтоб Бог тут появился, Сам, во всей мощи. Если появится – что ж, на то Он и Бог. Может, смогу и убежать.»

Веруют, веруют бесы! Веруют, трепещут, но.

Ведь и бесы свободны. Не связывает Бог и их свободной воли – до поры, до времени. И кажется бесам, что их временные конвульсии можно назвать победами.

Вот и Агриил – такой же, как все. Почти победил. Почти празднует: «Через человека этому Божьему ко мне не подобраться! Через кого ему на меня действовать? Ну, к этому. (Али) он не подойдёт вообще! Кто ещё? Мужик? (Тут Секар думает о Коле) Да на этом навешено нашего брата, как игрушек на новогодней ёлке!»