Штайнер улыбнулся ей:

– Добро пожаловать назад, Эшли, теперь ты одна из нас, – он протянул ей руку и помог встать.

Эшли не произносила ни слова, лишь недоверчиво осматривалась.

– Рихард, почему? – наконец, спросила она. – Зачем ты это сделал?

– Подойти ко мне.

Нельзя было не подчиниться его проникновенному голосу. Покачиваясь и едва держась на ногах, Эшли сделала шаг по направлению к нему. Подхватив её за плечи, Рихард без церемоний снова разжал пальцами ей рот, с удовлетворением заметив, что она стала обладательницей парочки симпатичных острых клыков, и поднёс к её губам прокушенное запястье.

Эшли медлила, глядя на окровавленные раны, и вцепилась клыками в его руку так, что он охнул. Ему впервые за долгое время было больно, а он успел позабыть, как это бывает.

“Что за ерунда? – с удивлением подумал Рихард. – Наверно, так всегда происходит при Становлении”.

– Хватит, что-то ты увлеклась! – прикрикнул он на Эшли и оттолкнул её от себя.

Ранки на его запястье затянулись за несколько секунд.

Эшли не осознавала, что на неё нашло, когда она вцепилась в его запястье. В этот момент она перестала себя контролировать, будто кто-то управлял ею, и в то же время понимала, что ей необходимо выпить ещё крови Штайнера. Она вытерла губы, с трудом воспринимая реальность. Её затошнило, и она едва не исторгла из себя выпитую кровь.

“Пусть это будет сон!” – с отчаянием подумала Эшли, ошарашенно глядя прямо перед собой.

После Становления чувствительность новорожденного вампира повышается, он слышит звуки, которые никогда не слышал раньше, ощущает множество различных запахов и видит то, что никогда не видел, когда был человеком.

Эшли услышала далёкий и пронзительный вой.

– Рихард, что это? – воскликнула она, зажав уши, но это не помогало. Казалось, вой бурлит, циркулируя в её венах.

– Нам следует уйти отсюда, – встревоженно сказал Рихард, взяв её за руку.

Эшли и опомниться не успела, как они оказались стоящими снаружи, на причале, где вчера началось их путешествие под покровом ночи. От такого стремительного перемещения у неё зарябило в глазах.

– Я потом объясню, кто это был, – сказал Рихард. – Едва услышишь нечто подобное, сразу удирай подальше!

– Хорошо… Рихард, я помогла тебе? – спросила она. – Ты получил то, что хотел?

– Да.

– И в благодарность за это ты подарил мне вечность? Сложно сказать, отблагодарил ты меня или же, наоборот, сделал только хуже. Я не знаю, как к этому относиться, – призналась Эшли, вспомнив известные ей из книг и фильмов тезисы о вампирах и их вечной жизни. – Говорят, что это не подарок, а проклятие. Но, может, я сама во всём разберусь и сделаю собственный вывод…

– Я тебя ни за что не благодарил! С чего бы? – вырвалось у Рихарда. – Я так сделал прежде всего потому, что хочу насолить одному уроду.

– И как я поспособствую этому? Кто этот урод?

– Потом расскажу, не бери в голову, – он тщательно просканировал её мысли. – Нужно добраться до убежища прежде, чем рассветёт и зря ты думаешь, что я тебя тут брошу. Ты ещё охотиться не умеешь и не знаешь правил. Вот когда научишься и после того, как я воспользуюсь тобой для достижения своей цели, тогда я тебя брошу. Мне не нужна лишняя обуза.

– Воспользуешься мной? – нахмурилась Эшли. – Но я не просила тебя…

– Заткнись! Необходимо сделать кое-что ещё. Тебя никто не должен искать, – Рихард задумался, будучи сконфуженным тем, что натворил. Он вспомнил себя и Вильгельма, который так же, против воли, обратил его в вампира, и теперь он и слышать не хотел упрёков от Эшли.

Той стало обидно. В первое время новорождённые вампиры ещё испытывают чувства и эмоции, правда, уже не имеющие такой остроты и духовной осязаемости, как раньше. Она посмотрела на свои руки. Кожа стала бледно-серой и ближе к запястьям отчётливо виднелось несколько голубоватых вен. В них больше не циркулировала кровь. Ногти потемнели, стали твёрдыми, острыми и прочными, словно хрусталь.