…Долго ли, коротко ли, а через три дня дорожка была закончена. Лёня перебрался в апартаменты Лидии с огромной клетчатой сумкой, в которую вместилось всё его нажитое приданое.

Соседи сделали вид, что ничего необычного не произошло в их привычной жизни. Мужчина был вежливый, не пьяница, не дымил под окнами, как паровоз. Курить уходил в дальний угол двора, где лежали остатки то ли сарая, то ли курятника – никто уже и не помнил предназначения этого строения. Лёня перебрал все кирпичи и доски. Те, что ещё могли пригодиться в хозяйстве, сложил аккуратно у забора. Оставшуюся мелочь вынес на проезжую часть и засыпал ямки. Даже Егор Степанович одобрительно поглядывал на нового соседа.

У Лидии Максимовны наступила вторая молодость. Счастливую женщину радует всё. Весь мир она видит обновлённым. Лёня провожал её вечером на работу, утром встречал. Они вдвоём шли на рынок. Пакеты с продуктами нёс мужчина. Лиде покупал небольшой букетик. Приходя домой, они разгружали сумки. Вместе готовили, затем плотно завтракали или обедали.

Время от времени Леонид уходил на шабашки.

«Конечно, – рассуждала влюблённая, – мужчина должен зарабатывать. Но нанимают-то в основном женщины-холостячки». Это не давало ей покоя. Она, смирившаяся с одиночеством, уже и не верила в порядочные отношения. Но голос разума молчал, а счастье в лице Лёнечки было рядом, и с такими сильными руками, что если обнимал, то косточки хрустели у Лидочки.

И всё же день разочарования в мужской верности наступил. После очередного ночного дежурства Леонид не пришёл встречать Лидию. Она подумала, что любимый, наверное, проспал. Зашла на рынок, прикупила овощей. Заторопилась домой и с удивлением отметила, что сумка с продуктами тяжёлая. Усмехнулась про себя: «Быстро я привыкла к помощнику. Кто б сказал, не поверила бы». Шла и представляла, как заберётся под одеяло к сонному Лёнечке, такому тёплому и ставшему родным с его сладким похрапыванием.

Дверь её квартиры была распахнута. Максимовна ступила в кухню и оторопела. На столе красовались две пустые бутылки из-под самогонки личного производства Лидии Максимовны. От консервной жестянки с окурками, стоявшей посреди стола, исходил тяжёлый запах. На полу валялись куски хлеба и раздавленные помидоры. Лидия шагнула в комнату.

Через минуту дом наполнили нечеловеческие крики. Квартира задрожала от топота множества ног, раздавались тупые звуки, со всей силы падали и ударялись о стены тела. Билась несчётное число раз посуда. В открытую дверь вылетела чугунная сковорода. Следом выскочила растрёпанная женщина с яркой крупной царапиной через щёку, в наполовину надетом платье и с туфлями в руках.

– Проститутка!

Вдогонку ей полетела пустая бутылка.

Ночная бабочка кинулась было в глубь двора, но, крутнувшись на одной ноге, поняла, что там и придётся отвечать за своё незаконное вторжение и что вряд ли она выберется оттуда живой и невредимой. Миг – и она вылетела за калитку.

Лёнечку не выпускали дольше. Но он, как опытный ходок по чужим постелям, улучив момент, ловко поднырнул под растопыренные руки Максимовны. Её длинные крепкие ногти не обещали ничего хорошего. Он уже убедился в этом на примере своей знакомой. Извернувшись, одним прыжком перемахнул через порожек. Однако удача отвернулась от Леонида. Он зацепился ногой за тюлевую шторку от мух, снёс её и на бреющем полёте, лицом в опасной близости от разноцветных дорожек, размахивая руками в надежде сохранить равновесие, пронёсся мимо соседей. Мимо Евгении, застывшей с метлой в руке, мимо Степаныча, державшего длинную скалку, как саблю, мимо Нины Андреевны, стоявшей рядом с мужем и прижимавшей к себе двухлитровый ковш, наполненный водой. Неверный возлюбленный почти достиг спасительного выхода, но тут ему меж лопатками смачно впечатался сочный кочан капусты: это Лидия Максимовна жестом опытного метателя ядра яростно запустила вослед изменщику белоснежный вилок, что приобрела для борща. Этот сокрушительный удар свалил-таки беглеца. Проехав левой щекой по жёсткому асфальту, Лёнька кубарем выкатился за пределы двора.