Соседи никак не воспринимали таинственность сеансов Евгении Романовны. Дед в любое время мог постучать в окно, если надо было что-то срочно решить. Гадалка вместе с клиенткой от неожиданности подпрыгивали. Сеанс прерывался, а Евгения Романовна возмущённо высказывала соседу: «Вы испугали мою гостью, и надо стучать поделикатнее». Дед не без ехидства уточнял: «Что, вампира спугнул или ступа перевернулась?»

Однажды, после своего недельного отсутствия (всё это время Евгения Романовна была на очередных курсах), она летящей походкой зашла во двор вместе с высоким стройным мужчиной, одетым во всё чёрное. Не глядя ни на кого, они скрылись в её квартире. Впрочем, «ни на кого» – громко сказано, так как единственным свидетелем их появления оказался дед, застывший посреди двора. Затем из приоткрытого окна полилась тихая восточная музыка. Стук ножей подсказывал, что готовили салаты. Трещало масло на сковороде: жарили рыбу.

Новый жилец не доставлял никаких хлопот. Евгения Романовна занималась своими привычными делами. Только временно отказывала постоянным клиенткам. Пожив две недели, человек в чёрном ушёл. С соседками, бросавшими на неё вопросительные взгляды, Евгения пооткровенничала:

– Мой духовный брат – удивительный человек, он не может долго находиться на одном месте. Его зовут иные миры, он всегда на пути познания неведомого. Нам это сложно понять. Я не имею права рассказывать всё. Он открыл мне глаза на моё предназначение на нашей планете. Это было передано ему свыше лично для меня.

Она подчёркнуто, якобы с усилием, сделала паузу. Загадочная улыбка тронула её тонкие губы.

В один из погожих дней произошло то, что когда-нибудь должно было случиться: во дворе появился участковый с понятыми и направился прямёхонько к Лидии Максимовне. На ту беду она управлялась в своём сарайчике и не могла увильнуть от нежелательной встречи. Да и где тут спрятаться? Как могла, тянула время, хотя надеяться было не на что. Начищенный самогонный аппарат стоял, как назло, посреди коридора на табурете.

– Что я такого сделала? Живу скромно, на пенсию, работаю в ночные смены. Начальство не жалуется. Премию выдали к Первомаю.

– Всё это очень хорошо, – негромко произнёс милиционер. – Но поступил сигнал, что вы незаконно производите в домашних условиях спиртные напитки. Есть постановление на обыск. Пройдёмте в дом.

Слёзы хлынули из глаз Максимовны.

– Да делайте что хотите. Нет у меня ничего!

А сама, ослабев ногами, присела на скамеечку у двери, безвольно кинув руки на колени. Участковый настойчиво предлагал ей зайти первой. Помедлив, она поднялась, стараясь оттянуть тот момент, когда её уличат в преступном действии. Перешагнула порог. За ней, теснясь, ввалились «вражины».

В кухне было чисто и уютно, пахло свежесваренным борщом, заправленным чесноком. На большом табурете, где должен был находиться виновник визита представителя власти, ничего не было. Лидия Максимовна почувствовала, как сильно забилось сердце, потом оно замерло. Ничего не понимая, она выпила воды из кувшина, стоящего посреди стола.

Участковый заглянул за шторку в душевую с пристроенным туалетом, шагнул в жилую комнату, похлопал дверцами шкафов. Проверил ещё раз. Осмотрел и сарайчик. На прощание козырнул:

– Извините. Распишитесь. Сигнал был ошибочным. До свидания.

Оторопевшая хозяйка проводила незваных гостей и захлопнула калитку.

На ступеньках своей квартиры стояла, загадочно улыбаясь, Евгения Романовна:

– Лида, не переживайте, всё хорошо. Зайдите ко мне.

– Да не до гостей мне сейчас. Пойду валидол приму да полежу. Что-то мне не по себе. Голова кружится.