– Устраивайся поудобнее, – просовывает он под меня руку, и я кладу голову ему на плечо.

Аль прижимает меня к себе, мои губы касаются его кожи. Случайно, не специально. Я слышу, как сбивается его дыхание.

Мы дышим неудовлетворённостью – он и я, но ни один из нас не переходит черту, будто залегли в крапиве и боимся шевелиться, чтобы не обжечься.

– Расслабься, – гладит он меня по руке. – Это же я, Лад.

– Не ты, – рискую я озвучить свои ощущения. – Всё знакомо, но по-другому, изменилось давно.

– Ничего не изменилось. Стали чуть старше да разных тайн поднакопили. А всё остальное, как было. Поэтому закрывай глаза и спи. А если у тебя бессонница, я готов поговорить.

– Что ты хочешь услышать? – спрашиваю, потому что, несмотря на усталость, уснуть пока не могу.

– Правду, – его дыхание касается моих волос, и я невольно поджимаю пальцы на ногах. Это и удовольствие, и пытка – лежать с ним рядом и бояться пошевелиться.

– Кому нужна моя правда? – вышло слишком горько мимо воли и походило на крик души.

– Мне. Я ведь не мужик с улицы и даже не случайный пассажир.

– Таким как раз легче всего излить все печали, потому что однажды они исчезнут – выйдут на своей остановке и больше никогда не появятся в твоей жизни.

– Глупости, – я чувствую, как рождается его улыбка. Я её не вижу, но ощущаю, могу представить, как мягко изгибаются губы Альберта. – Жизнь, Лада, дарит нам иногда удивительные истории. Поэтому перестань бояться. Я вижу твой страх и отчаяние. Поделись, и тебе станет легче.

Ему бы пастырем быть. За ним бы легко шли толпы людей и отдавали последнее, каялись и плакали б в экстазе, пытаясь прикоснуться к краю его одежды.

– Что ты делала в «Ночном бризе»?

– Искала одного человека.

– И не нашла.

– Не успела, – выдыхаю воздух сквозь стиснутые зубы. – Я пока не готова говорить об этом. Поцелуй меня, Аль.

К этому я тоже не готова, но это способ оттянуть неизбежное и возможность ещё раз распробовать вкус его губ.

– Хорошо, Лада, – мягко приподнимает он мой подбородок, и мы сталкиваемся, как две крохотные щепки в бурном океане.

Не случайно. Закономерно, но удивительно прекрасно.

Неизбежное притяжение. Сумасшедшее влечение.

Он мой, – пронзает молния тело и освещает даже самые тёмные закоулки души. Мне его не хватало все эти долгие-долгие годы.

Впору застонать – так мне хорошо. Это как после холодного промозглого дождя встать под горячий душ. Это как вернуться на много лет назад, чтобы снова пережить всё, что однажды случилось между нами…

4. Глава 4

Семнадцать лет назад

– Смотри, смотри, какой хорошенький! – жарко шепчет Сандра. – Как картинка, ей-богу! Глаза зелёные, реснички длинные, а руки! М-м-м… ты посмотри только на его пальцы и кисти! Музыкант небось!

Нам по пятнадцать. Активный возраст, когда тема «мальчики» перебивает всё остальное. Какая школа, тетрадки и учебники? Когда кровь бурлит, гормоны пляшут, а мысли только об одном: кто посмотрел? Кто подмигнул? Кого сегодня на свидание пригласили?

Всех интересных парней в округе мы знали наперечёт, а поэтому не прочь были расширить сферу своих интересов за счёт «чужаков».

Сандра, а попросту Сашка, что терпеть не могла, когда к ней обращались по рабоче-крестьянски, заметила Ланского первым. Столько лет прошло, но меня это до сих пор задевает и огорчает.

Он понравился мне сразу, хоть, наверное, ничего такого в Альберте и не было: высокий, худой, как щепка, нескладный, как сломанный зонт-трость. Слишком кукольный и чересчур рафинированный. Ещё эти волосы каре делали его похожим на девушку…

Но что-то в нём было. В повороте головы, в гордом профиле, в красиво изогнутых губах. Что-то притягивало взгляд и заставляло зависать намертво.