Бейкер улыбнулся своей фирменной улыбкой Чеширского кота, засмущав при этом не только сестер, но и девушек, сидящих за столом между ними.

Звук металлических ножек, скользящих по плитке пола, больно ударил по нервам. Альба скривилась и перевела свой взгляд на Ноа, который, не обращая на их с Эдом разговор, медленно поднялся со стула. Спокойной, расслабленной походкой готовящегося к нападению хищника, он проплыл по залу.

Оборачиваясь и наблюдая за его действиями, кто-то качал головой, кто-то, затаив дыхание, следил за каждым его шагом, другие застыли и бросали в его сторону короткие взгляды глазами, наполненными страхом. Казалось, даже гул голосов, царивший до этого в столовой, снизил свои децибелы.

Ноа прошел к середине зала, притормозил у одного из столиков, мельком посмотрел на Эдриана и, развернувшись, склонился над погрузившимся в свой мир Патриком. Одним резким движением он вырвал из рук парня кожаный блокнот.

— Эй, что происхо..? — Патрик поднял голову и только лишь тогда заметил стоящего у его стола Ноа. Его глаза округлились, рот приоткрылся от возмущения, в то время как на лице Стивенса появилась та самая улыбка, которую так не любила и опасалась Кора.

— Ноа, не нужно…

Альба слышала, как неуверенно и тихо Патрик попросил его не делать что-то. И через мгновение это «что-то» яркой догадкой вспыхнуло в ее голове.

— Так, так, так, — голос Ноа прозвучал настолько отчетливо и громко, что на мгновение показалось, он звучал через микрофон.

Альба поняла, что неосознанно задержала дыхание. Ее сердце громкими ударами стучало в висках.

— Что же здесь у нас, Патрик?

Ноа медленно открыл блокнот и лениво перевернул несколько страниц. Пробежался по ним взглядом и усмехнулся.

— А кстати, довольно неплохо, — приподняв бровь, он посмотрел за побледневшего парня.

В голове Альбы отчего-то застрял вопрос и заезженной пластинкой прокручивался в голове раз за разом. Патрик не пытался вырвать свою вещь из мощных длинных рук Ноа, не предпринимал попыток забрать ее. И это не давало Альбе покоя…

А еще то, что никто ничего не делал. Даже Купер молча рассматривал сложенные на столе ладони. Все ждали чего-то…

— Но я один ведь не могу оценить твое творчество по достоинству, — Ноа медленно склонился над парнем. В его глазах загорелся дьявольский огонь. — Думаю, стоит показать его людям, как считаешь, Патрик?

Адреналин мощным потоком вспрыснулся в кровь Альбы. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце, как от частых вдохов болела грудь. Как непозволительная вседозволенность прямо сейчас рушила чью-то жизнь…

Она посмотрела на Эдриана, нашла его взгляд, шепнула тихое: «Эд, но как так?», на что тот лишь покачал головой и ответил:

— Не лезь сюда, Альба.

«Я прошу, пусть всё останется так, как было,[1]

Раз ветра перемен никогда не дойдут до нас.

Разобрав первые слова, Альба вздрогнула, а потом застыла, вслушиваясь в каждое из них…

Может быть, настоящая сила не в жёсткой силе,

А в уверенном «завтра», в счастливом «уже сейчас»?

Вот он я - выбираю не совершать плохого,

Обнимать, целовать, смеяться, гулять, любить…»

Прочитав стихотворение, Ноа прервался на полуслове, застыл, пробежав глазами по строчкам. Альба заметила, как на острых скулах заиграли желваки и как дернулся его кадык. Она хотела позвать его, сказать что-то что прекратит все это.

Он поднял взгляд. Среди десятков глаз безошибочно нашел одни и захватил их в тягучий серый омут. В тот миг у Альбы перехватило дыхание. Вся ее злость, скрученная в водовороте эмоций, бурлила внутри, но отчего-то не могла выйти наружу. Она часто дышала, чувствуя, что воздуха все равно не хватало. Ее словно душили, зажав грудь в металлических тисках.