– Я не… Кхм, я не выспался, – ответил Сюань Цзи хриплым голосом… – Доброе утро, Ван Цзэ, – приветствие прозвучало несколько нарочито, словно он говорил через силу.

Поздоровавшись и покосившись украдкой на соседний стол, Сюань Цзи мановением руки вернул своим столовым приборам прежнюю форму. Растекшиеся, как произведения авангардного искусства, вилка и нож теперь выглядели как раньше, за исключением узора, который Сюань Цзи, видимо, посчитав некрасивым, изменил на свой вкус. Затем он с удовлетворением вытер их салфеткой до блеска, привел себя в порядок и улыбнулся ошеломленному Ван Цзэ.

– Ну как тебе мое мастерство? Впечатляет?

Ван Цзэ не поскупился на лесть:

– Потрясающе! Просто потрясающе! Директор Сюань, я могу заранее заказать у тебя комплект из трех золотых украшений[11]? Вдруг я на свою голову найду себе объект воздыхания.

– Не думай о проблемах раньше времени, дружище. Уверен, уж этой беды ты сумеешь как-нибудь избежать, – весело заметил Сюань Цзи. – Но если с тобой и правда случится несчастье, я скину тебе двадцать процентов и к тому же совершенно бесплатно буду причитать на твоей свадьбе!

У каждого «особенного» свои секреты, и принятые меж ними правила приличия предписывали в эти секреты не лезть. «Побольше смотри и слушай, поменьше спрашивай», – гласило основное из них. Ван Цзэ, несмотря на переполнявшее его беспокойство, был недостаточно близок с Сюань Цзи, чтобы продолжать расспросы. Ему только и оставалось, что расстраиваться из-за грядущего брака с несуществующей пассией. Затем, до краев наполняя тарелку, он перешел к делу:

– Я ведь тебя все утро искал.

– Да? – удивился Сюань Цзи. – Это зачем же? Кто-то опять заварил кашу, а мне расхлебывать? И кто?

– Ты, – ответил Ван Цзэ, набирая номер Сяо Чжэна. Дозвонившись, он произнес в трубку всего одну фразу:

– Подожди, я передам ему телефон.

Затем он сунул мобильник к уху Сюань Цзи и заметил:

– Стыдно избегать ответственности, директор Сюань. Да к тому же бесполезно. Ты глава Отдела ликвидации последствий, расхлебывать кашу вообще-то твоя работа. Папаша Сяо вне себя от ярости.

Сюань Цзи был изрядно озадачен, но тут громовым раскатом в его ухо ударил вопль Сяо Чжэна:

– Если я, твою мать, еще раз куплюсь на твое вранье, то я хуже пса шелудивого!

– Гав-гав, – Сюань Цзи отодвинул мобильник подальше от уха. – Папаша, перестаньте орать и заварите себе чаю с ромашкой. Что опять стряслось?

Ци Сяо Чжэна опустилась прямиком в даньтянь, он был в бешенстве.

– У тебя, твою мать, еще хватает наглости спрашивать?!

Утро понедельника начиналось как обычно. Спозаранку, позевывая, служащие всех отделов Бюро один за другим прикладывали пальцы к пропускной системе, отмечаясь в начале рабочего дня, а те из оперативников, кто находился в командировке, заходили во внутреннюю сеть. Письмо «первого приоритета» – то есть особой важности, – да еще с темой «Отчет о ходе расследования в отношении незаконного использования Зеркальных бабочек в целях сокрытия количества жертв» мгновенно приковало всеобщее внимание. Рассылка стала первым официальным заявлением Бюро о Зеркальных бабочках, после происшествия с Би Чуньшэн избегавшего любых упоминаний о случившемся. Неудивительно, что сотрудники были шокированы.

Все, кто зевал, мигом проснулись. К чтению и обсуждению письма благодаря коллегам присоединились даже те, кто был дома или в отпуске. И те, чья совесть была нечиста, и те, кому скрывать было совершенно нечего, и попросту любопытные, и все встревоженные – огромное количество сотрудников потянулось к экранам или к мышкам.

Но стоило им открыть файл, как шаманская печать начинала действовать: перед глазами сверкала красная или белая вспышка, и не успевали они понять, что происходит, как увидевшие красное тут же падали без чувств.