– Она удивительно похожа на мою бабку Эленар. Я не знал ее, только магфото видел, вот это. – Кастор кивнул на альбом. – У твоей дочери почти те же глаза, почти то же лицо. А ты первый из нескольких поколений, у кого родилась дочь. Хороший потенциал. У обоих твоих детей. Любопытно, что вырастет.

– Не смей.

Отец улыбался, но Мар не повелся на подначку. Давно перестал.

– Разве не ты говорил, что тебе наскучили эти игры? – сказал он. – После Ясена.

– Хорошая игра не может наскучить. Всегда есть соблазн продолжить партию, – произнес Кастор Холин и показал зубы. И силу.

Марек сбросил внешний щит и придавил силой в ответ, удерживая напор отца, а потом… Да в бездну!

Бездна ответила.

Плащ из мрака убегал за грань серой дорогой, звездный свет оседал на мерцающих нитях, что обвивали руки и часть торса. Мар повел раздавшимися плечами и тоже улыбнулся во все зубы. Пронзительно синий огонь глазниц отразился в черных глазах отца. Старший Холин дрогнул и накрылся щитами, признавая поражение. Признавая главенство.

– Сунешься к моим детям… – начал Мар, принимая человеческий облик, и замолчал. Договаривать смысла не было. Зачем тратить слова, если можно обойтись без них.

Магфон, оставленный на заднем сиденье подмигивал точкой неотвеченного звонка. Под ребрами снова екнуло. Мар с полминуты потаращился в монитор с бегущей строкой «Вас вызывал «Мое» и пихнул гаджет в карман. До Звонца ехал с пустой головой.

На старой улице не самого благополучного места в Нодлуте было до оскомины тихо и благостно. Мар приложил болтающуюся на договоре собственности печать к специальному гнезду на ограде и вошел. Повторил действие с входной дверью и тоже вошел. В доме с зеленой крышей когда-то давно водились ведьмы, но он был совершенно обычный. Если не считать того, что в нем происходило. Вспоминался брат, его неудавшаяся попытка открыть межмировые врата и Мика, неуверенная в себе, язвительная, наглая и чудовищно очаровательная выпускница Академии.

«Мое», – ворочалась внутри тьма. Под ребрами ныло. Хотелось потянуться через мрак и послушать, как она звучит, яркая, колючая. Да, орал. А кто бы не орал? Да, хотел запереть и не пускать. А кто бы не запер? А оно родное и теплое еще и ерепенится. Знает же, что никуда им друг без друга. Ему уж точно. И сегодняшняя встреча с отцом тому подтверждение. Кем бы он, Марек Свер, стал без настырной занозы Ливиу? Живым мертвецом в склепе Холин-мар. Как отец.

В кухоньке в банке нашелся сбившийся в камень кофе. Время не повлияло на вкус. Отличное завершение дня. Столько всего успел. Подразнить свое колючее и послушать, как она сияет рядом, несмотря на обиду и его корявые признания. В очередной раз напомнить отцу, что не он выбирает, как ему жить. Навести относительный порядок в кухоньке и одной из спален, позвонить в отель и попросить прислать его вещи.

Мар с удовольствием вдыхал ароматный парок над чашкой и уже собирался пригубить, как благостное равновесие улицы оказалось нарушено. Не опасно, будто кто-то большой вздохнул умиротворенно. Было похоже на родовой камень. Магистр Холин приподнял щиты, прислушиваясь. Какое-то время было тихо, а потом…

Чтоб мне восстать!

Замглавы надзора оставил чашку и во власти родительского негодования вышел на крыльцо.

7. 7

– Рикорд?

– Да, пап. Привет, пап.

– Более чем уверен, мать не знает о вашей прогулке.

– Нет, пап.

– Тогда что вы здесь делаете?

Лайм не знал, что сказать. И врать не хотел, и правду говорить. А что тут скажешь? Выйдет, будто он на Дару крышку скинул, а это ведь не так, он же тоже участие принимал.

– Так было надо, – ответил Рикорд.