– И спасенных, – напомнил Тимофей. Мина вздохнула:

– Спасла всего троих. Тебя вот, еще одного местного и двух девочек, которых один мужик завел в деревню, совсем маленьких, глупых, во всем его слушающихся. Я все думала, родич какой. Потом узнала, что нет, просто девчонки еще совсем глупые, не понимают, что делать с чужим дядей. Или не совсем чужим, но только ласковым, добрым, вроде ничего плохого им не делающим. Заставил раздеться, а то и верно, жара ведь, завел в подвал дома, хороший, бетонный, приказал обниматься, а сам все на видео снимал. Вот тут меня как с цепи сорвало. Девочек я вывела, они и не поняли, наверное, ничего. А того паренька, просто убить хотели. На этот раз старичок, и ведь я подумала, наоборот будет, нет. Одно обидно, старичок этот пацана отравил еще до прихода в лес, не знаю, чем, а только я ему помочь не смогла.

– Но все равно, какая же ты молодец.

– Спасибо. Мне правда, приятно. Хотя сделала всего ничего. Еще парней разогнала, которые вечером привезли своего однокашника проучить. Видать, здорово ему по жизни доставалось, раз над ним так подшутить вздумали, на ночь в лесу бросить связанного. Сказали, вроде как посвящение. Я к ним подошла, да волком взвыла, и немного посветилась, я это умею. Вот как засветилась, все убегли. Даже тот, связанный, сразу развязаться смог и тикать, – она помолчала, вспоминая.

Потом Мина рассказывала, как она обличье свое сохранять может, сколько времени обходиться вовсе без живительной силы, видимо, очень долго, года два точно. Или даже больше. Когда она призрак совсем, то может просто существовать, как сдувшийся воздушный шарик. И ничего вроде не надо, висит возле одного места и все. А когда в силе, может и призраком быть и плоть обретать на время. Даже днем, хотя тогда труднее, иногда сквозь нее пейзаж проглядывает. Тимофей и улыбался и дивился, слушая. Мина глянула в сторону давно закатившегося солнца и напомнила о времени. Спать ему пора. А ей… она сама не знает, как это. Отвыкла. Напротив, иногда днем просто забывалась, задумывалась, а тот проскакивал, как если б его вовсе не существовало. Только восход и сразу закат.

– Завтра надо в магазин идти, одежку тебе покупать.

– Но я с тобой. Хотя бы и вечером. Сейчас ведь распогодилось. Сама говорила.

– Говорила. Хорошо, пойдем вместе. И днем. Я даже придумала, как.

Задумка оказалась оригинальной. Мина попросту влезла в голову Тимофея, бесплотным призраком отправившись вместе с ним. Но при этом управляя каждым его движением, каждым шагом – предупреждая об опасности или советуя двинуться так-то, перешагнуть, отойти, подняться на ступеньку, свернуть направо или налево – и так далее и тому подобное.

– Чувствую себя марионеткой, – шутил Тимофей, хотя Мине это сравнение и не нравилось. Однако, задумка оказалась действенной – мальчик без труда добрался через густой подлесок к остановке, подождал, немного в стороне от взрослых, автобуса, доехал до самого центра города, оплатив нужную сумму на входе, благо, рубли и мелочь пальцами легко различались. Дошел до торгового центра, поднялся на эскалаторе на второй этаж в магазин детской и подростковой одежды, и уже там, при помощи Мины, выбрал себе на примерку джинсовый костюм и запыхавшись, удалился в примерочную. Его спутница тоже выдохлась, впервые ей пришлось действовать подобным образом, направлять и пояснять. Путь они проделали изрядный, да и подошли к пределу ее нынешних возможностей, так что Мине приходилось несладко, впрочем, об это она не распространялась.

Они выбрали костюм, еще одни брюки про запас, рубашку и добротные кожаные ботинки. За все Тимофей расплатился карточкой, ничуть не вызвав подозрения у кассирши, видимо, ей не впервой видеть шибко образованных подростков, имевших личные сбережения в банке, да и ходивших их тратить – раз родители позволяют, чего вмешиваться?