Она была не психологом, но подобные метафоры звучали более чем зловеще. Вздохнув, Холт ввела команду, и дверь модуля вновь закрылась, теперь уже как вещдок.

Минут через пятнадцать ангар окончательно взяли под охрану, а подозрительный модуль поставили на особый контроль. Делакруа, Кейн, Рао, Ли-вэй и Рассел собрались у входа, под неоновым сиянием промышленных ламп.

Рассел полностью надела наушники, будто закрываясь от шумов ангара в надежде сосредоточиться. Дышала она уже ровнее, в глазах появилась решимость. Ли-вэй стояла рядом, изредка пытаясь поймать её взгляд – знак молчаливой поддержки.

У Рао на лице читалось раздражение и усталость:

– Мы ведь должны были праздновать удачный полёт, а теперь – незваный пассажир, проникновение, возможно, саботаж. Вселенная не даёт расслабиться, да?

– Похоже, что нет, – сухо ответила Делакруа и вдруг сжала кулаки. Затем голос её стал более уверенным: – Но мы с этим справимся.

Доктор Кейн внимательно посмотрела на собравшихся. В напряжённых лицах виднелись страх, злость, растерянность.

– Послушайте, – негромко заговорила она, – нам всем сейчас нелегко. Только второй день на Земле – и уже кризис. Предлагаю, когда медики сообщат о состоянии этого мужчины, собраться в зале брифинга. Лишних слухов и паники нам ни к чему, а общее обсуждение поможет трезво взглянуть на ситуацию.

Рассел вздрогнула, но кивнула в знак согласия:

– Хорошо, – сказала она с чуть более спокойным голосом. – А потом я займусь логами на Солстисе.

Делакруа провела рукой по шее, задевая воротник формы, которая теперь казалась ей тесной, почти удушающей.

– Ладно. Спасибо, доктор Кейн.

Тут к ним подошла Холт, стараясь двигаться как можно бесшумнее, учитывая общую напряжённость.

– Его уже везут в главный медпункт, там его поместят под надзор. Сообщат, как только стабилизируют. – Она на миг замялась. – Капитан, вам, вероятно, стоит предупредить Центр управления миссией. Возможно, придётся как-то объяснить прессе, если всплывёт история о «зайце».

У Делакруа сжались губы. Она терпеть не могла эту часть работы – пиар и публичные заявления, особенно после того, как когда-то её личное горе обернули в «героический» сюжет для прессы. Но выбора не оставалось.

– Да, свяжусь с ними, – ответила она. – Пока ничего не ясно, держим информацию внутри.

* * *

Когда экипаж начал выходить из ангара, верхние лампы медленно потускнели, переходя в дежурный режим. Одна за другой дуги флуоресцентного света гасли, уступая место приглушённому жёлтому свечению аварийных полос по стенам.

В этой наступившей тишине Делакруа шла размеренным шагом, в уме снова и снова прокручивая образ измождённого человека в грузовом модуле. Перед глазами вставало его лицо: пересохшие губы, произносящие «нити… в пустоте». Она вспомнила мимолётное выражение в его взгляде – панику, отчаяние и что-то ещё, чему не могла подобрать названия.

Рука машинально скользнула в карман, сжимая нефритовую фигурку. «Это же должна была быть наша спокойная, безопасная высадка, – думала она, – наша праздничная победа». Но ей всё сильнее казалось, что в реальности начался распад, и нити их успеха расползались по швам.

Лёгкий холод предчувствия пробирал её изнутри. Когда-то Ли-вэй говорила, что космос – это сложная ткань взаимосвязанных истин, бесконечная и неразрывная. Делакруа тогда любила эту поэтичную идею… но теперь горячечный бред мужчины придавал этой метафоре жутковатый оттенок.

Выйдя в коридор, она ощутила, как более свежий воздух тут пахнет дезинфекцией и отдалённым кофейным ароматом из комнаты отдыха. Невдалеке стояла Рассел, ещё крепче прижимая к себе провод наушников. Чуть сзади шла доктор Кейн, в её сдержанной осанке сквозила решимость.