В воздухе висел запах старого ракетного топлива, смешанный теперь и с её собственным страхом. Она закрыла глаза на пару ударов сердца. Где-то вдали звучал спокойный, уверенный голос доктора Кейн, раздававшей инструкции медикам. «Вдох, два, три…» – приказала себе Рассел.

Ли-вэй не отходила, тихо подбадривая:

– Сосредоточься на моих словах. Сейчас ты в безопасности. Куда важнее состояние того мужчины. Поможем, чем можем.

Дыхание Рассел постепенно выровнялось. Она кивнула, хоть и с дрожью.

– Спасибо, – прошептала она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам от пережитой панической атаки.

Мириам Холт, убедившись, что медики занимаются пациентом, повернулась к тому самому модулю. Она внимательно осмотрела панель управления у основания цилиндрического контейнера, сдвинув брови: показания подтверждали, что система жизнеобеспечения работала частично, хотя модуль вовсе не предназначался для людей. Похоже, это был грузовой контейнер для деликатных компонентов, кустарно переоборудованный под некое подобие выжигательного блока.

Рядом подошёл Рао, чьё любопытство теперь побеждало первый шок:

– Холт, этот пульт явно самодельный. Не похоже на стандартное оборудование космопорта.

Холт провела пальцем по стёртому серийному номеру, который почти нельзя было разобрать:

– Согласна. Похоже, его тайно пронесли на Солстис до старта. Вопрос в том, как это прошло мимо служб безопасности и кто за всем стоит.

В верхнем свете были отчётливо видны вмятины и царапины на металле, словно кто-то таскал этот контейнер без особой бережности. Внутри можно было разглядеть небрежно закреплённые баллоны с кислородом и небольшой испаритель воды – сейчас уже пустой. Слабое шипение и неприятный запах выдавали утечку. Холт скорчила гримасу, ощутив резкий химический дух – гремучую смесь испортившейся изоляции и остатков рабочей жидкости в системе жизнеобеспечения. Она вводила в планшет команду на запись показаний и съемку.

Рао наклонился ближе и понизил голос:

– Может, он был диверсантом? Из-за него мы и схватили столько проблем во время полёта?

Холт бросила на него резкий взгляд:

– Не исключено. Или наоборот, он сам жертва. Не забудь про промышленные шпионажи, чёрный рынок… дело серьёзное в любом случае.

Она протянула руку в контейнер и вытащила оттуда маленькое ручное устройство, пристёгнутое к стенке ремнями. Экран был треснутым и запылённым, но всё ещё слабо светился значок в виде стилизованной вихревой спирали. Холт нажала кнопку, но прибор не включился.

– Возможно, здесь есть данные, которые всё объяснят.

На другом конце ангара Делакруа подошла к медикам, которые уже готовились вывозить носилки. Мужчина – этот таинственный «заяц» – продолжал задыхаться в горячечном бреду.

– Холт! – крикнула капитан, перекрывая эхо шагов. Та обернулась под пристальным взглядом Делакруа. – Куда вы его везёте?

Холт отступила, давая медикам проехать мимо ящиков:

– В наш медпункт в главном здании. Разумеется, там его будут охранять. Я уже распорядилась о выделении отдельного крыла под запретным режимом.

Делакруа кивнула, но напряжение буквально вибрировало в каждом её движении:

– Хочу знать обо всём, что с ним будет. Как только он придёт в сознание, я должна быть там.

Холт спокойно ответила:

– Конечно, капитан. Мы все хотим узнать, кто он. – Взгляды их пересеклись, и в молчаливом столкновении чувствовалась ответственность: Делакруа – как командир, пропустивший угрозу, Холт – как официальный представитель, сохраняющий хладнокровие даже в кризис.

– Хорошо, – коротко кивнула Делакруа и отошла в сторону, пропуская носилки. Когда каталки проезжали мимо, её глаза встретились с затуманенным взглядом раненого. Зрачки у него были слишком расширены, взгляд лихорадочный. Капля пота застыла на его виске. «Нити… в пустоте», – эхом отозвалась у неё в голове его странная фраза, и по спине вновь пробежали мурашки.