Тогда он попробовал более грубые, но проверенные временем методы. Осторожно поскреб поверхность Осколка металлическим щупом – старым, но острым, выкованным из какого-то высокопрочного сплава. Ни царапины. Щуп лишь оставил на фиолетовой глади едва заметный серебристый след, который тут же исчез, словно его втянула сама структура артефакта, поглотила, не оставив и следа.

Кай ощупал порт на затылке, прикрытый банданой, машинально проверяя контакт – всегдашняя привычка техника. Возникла безумная, почти еретическая мысль – подключиться напрямую? Использовать его, Кай, как проводник? Но у Осколка не было никаких видимых разъемов или интерфейсов. Это был монолит. Цельный. Не поддающийся привычным законам техники, которые он знал.

Он снова взял Осколок в руки. Тихий гул в голове усилился, превращаясь в едва слышный шепот, состоящий не из слов, а из чистых, концентрированных ощущений. Мимолетные, рваные образы пронеслись перед его мысленным взором: вспышки света, настолько яркие, что их невозможно было удержать в сознании; сложные, вибрирующие геометрические узоры, похожие на те символы, что он видел на древней технике, где нашел Осколок, но гораздо более насыщенные и живые; ощущение стремительного, головокружительного полета сквозь цветные туннели, похожие на те, о которых шептали самые безумные из «мусорных философов». Образы были настолько быстрыми и нечеткими, что вызывали скорее головокружение, сдавливающую головную боль и легкую тошноту, чем понимание. Он чувствовал, как его сознание пытается объять что-то слишком огромное, слишком древнее, слишком чуждое.

Кай был заинтригован до глубины души и напуган до посинения одновременно. Этот Осколок был не просто куском металла или камня. Он был чем-то живым, или, по крайней мере, содержал в себе какую-то неведомую, непостижимую энергию, которая подчинялась только своим собственным законам. Что это? Могущественное оружие древности? Ключ к мирам, о которых он даже не мечтал? Или просто опасная безделушка, которая в конечном итоге сведет его с ума, как уже свела сотни тех, кто осмелился приблизиться к тайнам Ржавой Ямы?

Мысли Кая снова вернулись к суровой реальности, к беспощадным законам выживания в Ржавой Яме. Дефицит чистой воды здесь был не просто нормой, а приговором. Питательная паста, которую выдавали по карточкам раз в декаду, имела вкус машинной смазки и оставляла неприятное послевкусие горелого пластика. Власть принадлежала бандам вроде «Воронов», которые держали в страхе целые сектора, отбирая последнее у тех, кто слабее, оставляя им лишь право на смерть. Надежды на лучшую жизнь здесь не было. Ржавая Яма была ловушкой, гигантским мусорным прессом, медленно, но верно перемалывающим своих обитателей в безликую серую массу.

Конечно, он слышал слухи. Старики, чьи лица были изборождены морщинами, как карты давно исчезнувших материков, иногда рассказывали легенды о «Ткачах» – могущественных существах, способных управлять некой всепроникающей энергией, Нуль-Потоком, менять реальность по своему желанию, создавать миры из ничего. О древних «Архитекторах», которые якобы соткали саму реальность. Но для Кая это всегда было не более чем сказками, бесполезными преданиями, способом уйти от безрадостной действительности в мир сладких иллюзий. Кто в здравом уме поверит, что можно «ткать» реальность, когда вокруг тебя лишь ржавчина, грязь и отчаяние? Кто поверит в Нуль-Поток, когда единственное, что можно было почувствовать, – это едкий озон и горелое масло?

И все же… Осколок в его руках ощущался как нечто, выходящее за пределы привычного, кошмарного мира. Он не вписывался ни в одну из категорий, ни в одну из концепций, которые Кай знал.