Конни провела стандартную процедуру: осмотр, попытка уловить эмоциональные отпечатки, короткий, почти безнадежный «разговор» с едва сформировавшимся духом мадам Элоизы. Результат был предсказуем. Дух был так же растерян и не мог сообщить ничего вразумительного, кроме обрывков фраз о «темной тени» и «ледяных пальцах, копающихся в голове». Эмоциональный фон комнаты кричал о панике и бессилии. Присутствие «Ткача» ощущалось здесь еще сильнее, чем в предыдущих местах – он становился наглее, увереннее.

«Он набирает силу с каждой жертвой, – мрачно подумала Конни. – И если его не остановить, скоро в Сайлент Хоуп не останется ни одного мага, способного хотя бы зажечь свечу силой мысли. А потом, возможно, он примется и за обычных людей. Кто знает, какие у него аппетиты?»

Она вышла из салона, оставив Перкинса и его команду заниматься печальными формальностями. Туман все так же окутывал город, но теперь в нем чудились не только сырость и отчаяние, но и чье-то злорадное, невидимое хихиканье.

Конни шла по улицам, не разбирая дороги. Мысли роились в голове, одна тревожнее другой. Список потенциальных жертв, даже если исключить совсем уж бездарей, был не таким уж и маленьким для вымирающего города. И как их всех защитить? Она не могла быть везде одновременно. И даже если бы могла, что она могла противопоставить существу, которое проникает в разум, как вор в незапертый дом?

Ее собственные силы были специфичны. Она могла видеть и слышать мертвых, чувствовать отголоски прошлого. Но она не была боевым магом. Ее магия была магией наблюдателя, а не воина. И сейчас этого было катастрофически мало.

«Нужно думать, – твердила она себе. – Должен быть способ. Древние тексты упоминали защиту, способы "усыпить" Ткача. Но это были намеки, обрывки знаний. Чтобы найти что-то конкретное, нужно время. А времени у них, похоже, почти не осталось».

Она остановилась на старом, полуразрушенном мосту через заросшую тиной речку, которая когда-то была главной водной артерией Сайлент Хоуп. Сейчас это была просто сточная канава, источающая миазмы. Конни посмотрела на свое отражение в мутной воде. Усталое лицо, темные круги под глазами, взгляд, в котором слишком много знания о невидимой стороне мира.

«Ты единственная, кто видит нити, – прошептал внутренний голос, который иногда был ее единственным собеседником. – Значит, тебе и распутывать этот клубок. Или перерезать».

Она глубоко вздохнула, вбирая в легкие влажный, тяжелый воздух. Решение пришло само собой, холодное и неуютное, как прикосновение лезвия. Если она не может защитить всех, значит, ей нужно найти способ ударить по самому «Ткачу». Выманить его. Заставить его сфокусироваться на ней. Ведь она была единственной, чей разум он не мог поглотить. Пока не мог.

Это был отчаянный план, почти самоубийственный. Но других вариантов у нее, похоже, не оставалось. Сайлент Хоуп погружался во тьму, и кто-то должен был зажечь хотя бы одну свечу. Даже если это будет ее собственная душа, сгорающая в отчаянной попытке дать отпор.

Глава 6: Бессонные ночи и чужие сны

Решение принято. Теперь оставалось самое сложное – придумать, как его осуществи

ть. Конни вернулась в свою квартиру над аптекой, когда туман за окнами начал медленно сгущаться, превращаясь из дневной дымки в ночную, почти осязаемую тьму. Сайлент Хоуп затихал, но это была не успокаивающая тишина отхода ко сну, а напряженное замирание жертвы перед прыжком хищника.

Первым делом она заварила себе крепчайший кофе – напиток, который, по ее мнению, был единственным стоящим изобретением человечества, способным хоть как-то примирить ее с реальностью. Затем разложила на старом кухонном столе все, что у нее было: копии страниц из манускрипта «Плач Иеремии», свои собственныерывочные записи о жертвах, карту Сайлент Хоуп, на которой она отметила места преступлений. Картина вырисовывалась удручающая. «Ткач» действовал без видимой системы, поражая магов разного уровня силы и специализации, словно пробовал на вкус весь ассортимент местного магического буфета.