Дом, из которого меня сегодня увозили, по сравнению с  этим замком был игрушечным. Двор, в  который, стуча колёсами, въехал наш экипаж, был выложен тёмным кирпичом. Огни из окон и освещение вокруг замка напоминали праздник в большом городе, фейерверк красок и ярких впечатлений.

Когда экипаж остановился, и  мой муж подал мне руку, проявляя галантность, я совсем не ожидала увидеть застывших в поклоне мужчин и женщин в реверансе. Пока я переживала за свою жизнь и жизнь девушки, чьё замужество сегодня состоялось, я забыла о том, что мой новоиспечённый муж – брат императора.

Мы величественно шли по проходу между склоняющимися в поклоне молодыми и не очень людьми: женщины волнообразно застывали в реверансе и кокетливо опускали глаза.

Наше шествие произвело ошеломляющий эффект. Но на этом впечатления сегодняшнего дня не закончились. Лестница замка развела нас по разным сторонам, и ко мне подступили молоденькие камеристки. Они раздевали, разували меня, разбирали волосы, затем снова одевали, обували и  укладывали волосы. Всё это продолжалось около часа, но потом в комнату из смежной спальни вошёл мой супруг и хлопком в ладоши разрешил всем выйти.

На мне уже не было смиряющего мою волю гребня, но состояние моё было вряд ли иным. Я  была под впечатлением от недавно произошедших событий, стала молчаливой и не по характеру застенчивой. Только после того как мой муж скинул верхний халат, до меня дошло, к чему меня подготавливали и переодевали.

– Дорогая, – обратился ко мне супруг, – ты же не против, если я буду тебя называть «дорогая»? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Не могла бы ты пройти на свою половину супружеского ложе, людей нужно отпустить.

– Что значит «отпустить людей»? – спросила я, когда пришла в себя, залезая под одеяло. При этом я не скинула с себя ничего из того, во что сейчас была одета.

Вместо ответа герцог дёрнул за какую-то верёвочку, и шторки, разделяющие спальню надвое, раскрылись. Моему взору предстали всё те же люди, что встречали нас во дворе. Местный этикет сводился к тому, что все вельможи должны почтить и  поздравить чету своим присутствием в герцогской спальне: пожелать таким образом счастья молодым и оставить их в добром здравии исполнять супружеский долг. Я полулежала в поистине королевской кровати с  незнакомым мужчиной, который сегодня стал моим мужем. К нам по очереди подходили, смотрели, кивали в знак почтения порядка сотни людей. Вот это поворот. Теперь наверняка больше не буду испытывать страх перед большой аудиторией или чувство стеснения в  большой компании. Какая застенчивость может быть, когда сотня человек прошли через твою спальню, пожелав тебе счастья?

После того как за последней пожилой парой закрылась входная дверь, герцог повернулся ко мне со словами: – Ну что ж, давайте быстренько избавимся от этого, – и потянул тесёмку моего халата, что был завязан по самое горло.

Я инстинктивно дёрнула рукой в ответ, сжимая пальцами развязавшиеся тесёмки.

– Нет? – он удивлённо приподнял бровь. – Вы не желаете?! Что ж! – добавил он и, откинув одеяло, встал с постели. – Я, должен признаться, тоже имею иные виды на эту ночь. Спокойной ночи, герцогиня, – сказал он и, небрежно накинув ночной халат, покинул спальню.

Признаться честно, я тоже хотела по-другому провести эту ночь и уж точно не в этой постели и не в этом доме. Поступок герцога зацепил меня, до краёв наполнив смешанными чувствами стыда и  праведного гнева. Мне хотелось сделать что-то в ответ, сказать всё, что думаю, влепить пощёчину наконец. Вернуть своему образу гордое именование «леди», но всё, что я себе представляла, выглядело по-детски, а я имею честь быть замужем за взрослым и опытным мужчиной.