– Ваша матушка, графиня Эверт, единственная наследница покойного графа – Вашего отца…

– Изольда, прости, – прервала я её рассказ, – а кто мне тогда эти родственники?

– Дядя и  тётя, а  Элиза  – сестра двоюродная. Ваш дядя  – брат покойного графа. Они тогда на поминки папеньки приехали, так и остались. Вы ещё только-только родились, и молодая графиня – матушка Ваша – после родов плохо себя чувствовала и не смогла пережить трагедию, померла. Очень уж они любили друг друга, душа в душу жили, хоть и недолго. А дядя Ваш опекунство над Вами оформил и остался здесь с женой и дочерью.

Она что-то ещё продолжала говорить, но я  уже не слушала. Ведь оказалось всё так банально и просто наследство. Опекунство прекращает действовать после моей свадьбы. Потом сумасшествие и Кристина, т. е. я, снова в отчем доме и  дядя снова опекун. Только теперь уже до конца жизни. Бедная девочка, жизнь её ужасно сложилась. Так, пока у меня есть этот день, я могу что-то исправить в её судьбе. А может, получится написать её новую жизнь.

Окрылённая своими мыслями, я  быстренько попрощалась с кухаркой, перехватив булочку с сахарной посыпкой, побежала вверх по лестнице и влетела в комнату Крис.

Мне необходимо понять, как изменить паутину уже свершившихся событий. Оглядевшись по сторонам, я обратила внимание на её дневник, который сейчас лежал на тумбочке около кровати. Открыв его, перелистнула страницы, которые уже успела прочитать в своём настоящем. Я уткнулась в  эту личную книгу судьбы, посвятившую меня в  самую суть событий, – жизнь маленькой одинокой девочки, оказавшейся под пристальным присмотром названных папеньки и  маменьки, которые, откровенно говоря, никогда и  не скрывали своей ненависти к племяннице.

* * *

«В подвале дома есть холодные камеры, в  которых папенька часто меня закрывает.

Всё там меня очень пугает. Он часто усаживает меня в кресло, ужасно твёрдое деревянное кресло, и пристёгивает руки к подлокотникам. Я стараюсь не сопротивляться, ведь он говорит, что всё это из любви ко мне и чтобы победить мою болезнь, которая заставляет меня быть агрессивной по отношению к  окружающим. Потом он делает так, что я  забываю эти моменты. Когда сестрица рассказывает мне о  том, как я  себя веду, мне становится очень стыдно. Папенька говорит, что то, что живёт внутри меня, заставляет меня делать все те злые вещи. Я не знаю, что внутри меня, но оно очень пугает, поэтому я хочу помочь папеньке разобраться в этом… Он больно протыкает мою кожу длинной иглой и берёт много крови, после чего я не чувствую ног и рук и еле добираюсь до своей комнаты. Иногда мне помогает Элен. Однажды я упала прямо на лестнице и Элен помогла мне добраться до комнаты. Она меня жалеет, боится, но жалеет. Элиза рассказывает о страшных вещах, которые я могу сотворить. Однажды я проснулась, а в комнате всё 38 перевёрнуто, портреты порваны в клочья и мебель поломана. Я не понимаю, как на это мне хватает сил, потому всегда с облегчением вздыхаю и радуюсь, ведь я забываю о том, как всё творю. Сложно это, конечно, когда ничего не помнишь, но таковы особенности моей болезни.

Последний раз было особенно больно, и  я вспомнила, что Изольда частенько молится какому-то Богу. Решила тоже помолиться. Не знаю, услышал ли, но попробовала. Папенька не слышал, иначе наказал бы страшнее, чем просто пускание крови. Розги и ещё какие-то штуки в каменной темнице тоже лежат неподалёку от стола с инструментами.

Папенька запрещает верить: говорит, что всё это ересь, и вера делает людей слабыми. Но Изольда так искренна; она за меня часто молится, когда я  спускаюсь перекусить на кухню. Услышит меня её Бог или нет – я не знаю. Странно, конечно, но после молитвы становится легче, боль уже не так остро ощущается. Однажды даже показалось, что кто-то меня как будто коснулся, но это ветерок подул. Маменька всегда говорила, что у меня богатое воображение, что я всё детство выдумывала всякие небылицы. Мне ещё никогда так не хотелось излечиться, как сейчас. Я видела портрет того, кого мне суждено назвать мужем, и мне впервые захотелось жить дальше. После этого прошло не так много дней, а я всё время думаю о нём. Папенька теперь ещё чаще уводит меня в каменную тёмную комнату в подвале, но я не противлюсь. Ведь это мне во благо, чтобы я могла выйти замуж за моего герцога и жить долго и счастливо. Надеюсь, Бог меня услышит и поможет».