Кроме судебных функций в компетенцию Сената входили: прием посольств иностранных государств, организация продовольственного дела, установление и сбор податей, набор и увольнение солдат, назначение на командные посты, вручение чрезвычайных полномочий магистратам, сооружение и ремонт общественных зданий, прокладка дорог, постройка мостов и т. д.

Высшие посты в войске и администрации – консулы, преторы, квесторы133 и т. д. – замещались теперь лицами благородного, то есть сенаторского, звания. Выборы магистратов от комиций134 тоже перешли теперь к Сенату, а сами комиции прекратили свое существование.

Коротко говоря, все функции государственного управления переходили в ведение Сената, а сам Сенат превращался в высший административный орган Римской империи, в маховое колесо государственной машины. Но расширение функций Сената отнюдь не означало восстановления республиканских традиций. Власть Сената имела своим источником волю императора, и расширение сферы компетенции Сената означало, в сущности, усиление власти императора. Первым лицом Сената, а тем самым, следовательно, и главой всего государственно-административного аппарата, был сам принцепс. От него исходила инициатива законов, ему же принадлежали редакция декретов и составление обширных докладных записок и ответов Сенату. Разнообразные и многочисленные законодательные мероприятия Тиберия преследовали одну главную цель: создание сильной государственной власти, необходимой для сохранения гегемонии Рима над массой рабов и провинциалов.

Поэтому все, что так или иначе нарушало и подрывало государственную власть, каралось им с беспощадной жестокостью.

Для обеспечения общественного покоя и защиты граждан от покушения на их собственность по всей Италии были расставлены военные патрули (stationes militum), на обязанности которых лежали преследование разбойников и прекращение всякого рода уличных бесчинств, драк, оскорблений, ночных нападений и т. д. Выполнение полицейских функций возлагалось на преторианские когорты, сначала расквартированные в Риме, по домам отдельных граждан, а затем сконцентрированные в особом преторианском лагере. Полицейские мероприятия распространялись не только на разбойников и нарушителей внешнего порядка, но также и вообще на всех заподозренных в подрыве государственных основ, в особенности, конечно, на мятежников всех категорий – как рабов, так и свободных.

«Народные волнения (populares tumultus), – говорит Светоний, – он обуздывал строжайшими мерами, когда таковые уже возникли, и всячески старался не допускать возникновения таковых»135.

Государственно-административная деятельность Тиберия не ограничивалась одними только мероприятиями полицейского характера. В его правление была издана масса декретов и проведено много реформ, касавшихся различных сторон общественной жизни. Большая часть этих мер вызывалась действительными потребностями жизни и проводилась после тщательного обсуждения в Сенате при ближайшем участии самого принцепса, с присущим ему педантизмом вникавшего во все детали административно-законодательной работы. Он советовался с Сенатом, опирался на республиканские обычаи, намеревался сенаторское сословие сделать господствующим сословием Римской империи, подняв его во всех отношениях на должную высоту.

Принцепс неукоснительно соблюдал принятый в отношениях с Сенатом и магистратами декорум136: входил в курию без охраны, вставал при консулах и т. д. Такую же умеренность Тиберий проявлял во всем, что касалось внешнего блеска его высокого положения.

Однако все эти условности не стоит преувеличивать. Тиберий имел дело не с полновластным правительством республики, а с имперским Сенатом. Кроме того, многие представители сенаторского сословия зависели от принцепса в финансовом отношении, и все без исключения – по службе: значительная часть карьеры сенатора проходила в армии и императорских провинциях.