– Ну что ж, я надеюсь, что все будет в порядке. – Тут мама обратилась ко мне: – Гриш, Гришенька, иди с тетей на урок, все будет хорошо, я тебя люблю и очень тобой горжусь.

В тот момент я был на седьмом небе от счастья. Вот маман дает – так отчихвостить эту старую тетку. Я чувствовал себя победителем. День был поистине незабываемым.

«Я тебе устрою счастливую жизнь, гаденыш! – промелькнуло в голове Нины Владимировны. – Теперь ты узнаешь, что такое дисциплина, я тобой займусь».

Раз уж она испугалась мамы, то теперь я просто не имею права сдать позиции, пусть только заикнется, я маму не подведу. Молча мы шли в класс, я держал за руку классного руководителя и думал, что она не такая уж и вредная. Может, зря мама на нее наехала. Вон грустная какая. Тем временем та же учительница думала о том, что ни за что не простит позора, нанесенного моей мамой, и что она просто не сможет оставить эту ситуацию без контроля. Примерно за пару недель я получил четырнадцать двоек, причем девять из них были из-за моего поведения. Но, мать его, я вам скажу точно, что я был невиновен. Я ощущал «гнобеж» со стороны учителя, но сделать ничего не мог.

Как-то после уроков Нина Владимировна оставила меня на разговор. Она сказала, что очень обеспокоена сложившимся положением в классе. И что мне просто необходимо взяться за ум.

– Григорий, ты же не хочешь, чтобы твоя мама расстраивалась? Тебе должно быть стыдно за свое поведение. О чем вообще ты думаешь? Тебе сколько лет? Ты же взрослый уже, а ведешь себя как маленький мальчик. Давай так, я пока не буду ставить тебе двойки в дневник, мы их потом постараемся исправить, и мама твоя не расстроится, и ты цел будешь. Что скажешь?

К тому времени я заливался крокодильими слезами и ощущал на шее пудовую гирю стыда, вины и угрызения совести.

– К-к-конечно, мы не скажем, я буду вести себя хорошо, правда, давайте не будем говорить маме.

И я снова расплакался. Больше всего я не хотел подвести маму, она у меня вон какая крутая, а я оказался слаб. Так мне сказала учительница, и я пообещал ей, что ничего никому не расскажу, а она мне поможет. В тот день я приобрел себе мнимое спокойствие и нового союзника в виде классного руководителя.

Первая четверть пролетела незаметно, и вроде бы впереди замаячили каникулы, да и ничего не предвещало беды. И вдруг мою маму вызывают в школу. Не куда-нибудь, а на педсовет.

– Разрешите?

– Да-да, прошу вас, проходите.

– Что-то случилось? – В голосе моей мамы явно пробежала тревожная нотка.

– Да вы не волнуйтесь так, ситуация, конечно, критичная, но поправимая. У вашего Гриши одиннадцать двоек в четверти. Практически по всем основным предметам.

– Но постойте, в дневнике Григория ничего подобного нет, я даже более скажу, что, если честно, я ни сном ни духом.

– А вот это-то нас больше всего и настораживает, уважаемая мама. Ведь мы как школа просто обязаны следить за воспитанием наших детей. На нас возложена огромная ответственность, и мы просто не имеем права игнорировать судьбы проблемных детей… И, если хотите, то и семей. Собственно, по этому поводу мы сегодня вас и пригласили.

– Но позвольте… – Мама недоумевала. Она никак не могла взять в толк, о чьем сыне идет речь. – Неужели мой Гришенька – лгун?

Руки у мамы затряслись, и она зарыдала.

– Ну успокойтесь же, мамочка, – с холодной улыбкой Чеширского Кота подошла Нина Владимировна. – Я же вам говорила, что у вашего сына проблемы с дисциплиной. Поверьте моему преподавательскому опыту, я такие орешки на раз-два щелкаю. И, тем более, вы разве не замечали этого сами?

В голове полетели слова бабушки: «Гришка твой прохиндей, помогать отказывается, вставать рано не хочет и никого, кроме себя, не любит. Не помощник, а дачник, честное слово. Сил моих больше нет. Мы с дедом бьемся ради него, а он ничего не ценит».