6 июля 1957 года он привел к Джону еще одного друга из института. «Я знал, что он отличный парень, – говорит Айвен. – Других я к Джону не приводил».

Поводом для встречи стал праздник в приходской церкви Вултона, недалеко от дома Джона. У него там были знакомые, и он уговорил их пустить группу выступить.

У себя в школе Айвен много рассказывал про Джона и его группу. Он знал, что его друг интересуется такими вещами, – сам-то Айвен оставался к ним равнодушен.

«В тот день Мими сказала, что я окончательно дошел до ручки, – говорит Джон. – Я уже был настоящий „тедди“. В тот день от меня, кажется, воротило всех, не только Мими… На днях мне попалась фотография, сделанная тогда в Вултоне. Ну и что? Совсем зеленый пацан».

Тот концерт Джон помнит смутно. Он изрядно напился, хотя до совершеннолетия ему было еще далеко. Зато другие отлично запомнили этот день, особенно тот друг, которого привел Айвен, – Пол Маккартни.

«В тот день я встретил Пола, – говорит Джон. – Вот тут-то все и закрутилось».

Пол – Джеймс Пол Маккартни – родился 18 июня 1942 года в платном родильном отделении Уолтонской больницы в Ливерпуле – единственный из битлов, кому в день рождения досталась такая роскошь. Пол происходил из обычной рабочей семьи, война была в разгаре. Пол появился на свет божий с таким шиком потому, что его мать прежде работала в этом родильном отделении медсестрой. Когда она вернулась рожать Пола, своего первенца, с ней носились как с кинозвездой.

Мать Пола, Мэри Патриша, бросила работу в больнице годом раньше, выйдя замуж за отца Пола, и стала работать патронажной сестрой. Ее девичья фамилия была Мохин – корни у них с мужем уходили в Ирландию.

Джим Маккартни, отец Пола, четырнадцатилетним мальчишкой пошел работать разносчиком образцов в ливерпульскую компанию «А. Ханней и К^>о» на Чепел-стрит, которая занималась куплей-продажей хлопка. В отличие от жены, он не был католиком. Сам всегда называл себя агностиком. Он родился в 1902 году; у него было два брата и четыре сестры.

Все считали, что Джиму крупно повезло, когда после школы он устроился в хлопковую компанию. Хлопковая промышленность цвела, а Ливерпуль был центром поставок хлопка на прядильные фабрики Ланкашира. Считалось, что если пристроился к хлопковому делу, значит обеспечил себя на всю жизнь.

Разносчиком Джим Маккартни получал шесть шиллингов в неделю. Он бегал по клиентам, показывал им образцы хлопка, которые могли их заинтересовать. «Ханней» импортировала хлопок, сортировала, а затем продавала на прядильные фабрики.

Джим хорошо справлялся с работой, и в 28 лет его повысили до продавца. Считалось, что это большое достижение для простого парня. Обычно продавцами становились выходцы из среднего класса. Джим всегда был одет с иголочки и не без щегольства, и у него было доброжелательное, открытое лицо.

На новой должности он получал 250 фунтов в год. Не блестяще, но жить можно.

Джим оказался слишком молод для Первой мировой войны и слишком стар для Второй, хотя, говоря по правде, его все равно не призвали бы: в десять лет, свалившись со стены, он повредил барабанную перепонку и был глух на одно ухо. Однако его сочли годным для военных работ. В войну, когда хлопковая биржа закрылась, Джима направили в Нейпирс на инженерные работы.

Джим женился в 1941 году, в 39 лет. Они с женой переехали в меблированные комнаты в Энфилде. Днем Джим работал в компании «Нэпир», а в ночь, когда родился Пол, тушил зажигательные бомбы. Поскольку Мэри прежде работала в больнице, Джим мог приходить к ней в любое время, а не только в часы посещений.