Она смотрела на улицы, не всматриваясь. Туман здесь оказался менее плотным, подсвеченным редкими фонарями. Дождя так и не случилось, но в воздухе было что-то влажное, застывшее.

– Здесь? – уточнил водитель, подъезжая к краю бульвара.

Она кивнула, положила в сумку телефон, который во время поездки держала в руках, поблагодарила водителя и вышла.

Воздух был прохладным. Собираясь, она накинула поверх жакета лёгкий шарф, и сейчас машинально куталась в него.

На аллее было пустынно, только редкие прохожие, спешащие домой или уже бездумно гуляющие, дышали воздухом прохладного летнего вечера. Фонари прятались в листьях лип, поэтому свет от них был приглушённым, рассеянным, не таким резким, как на проезжей части.

Она шла медленно, придерживая пальцами край шарфа. Спешить было некуда.

Знакомый ресторан выглядел так же, как в её памяти: тот же фасад с летником, тот же мягкий свет внутри. И, конечно, фонтан с танцующей балериной – чуть в стороне, за террасой. Вода струилась лениво, переливаясь под редкими огнями. И фонтан, и балерина словно застыли в одном вечном па.

Официант встретил на входе.

– Внутри или на террасе?

Она заглянула в тёплый уют зала, посмотрела на ряды мягких кресел у окон, на привычный золотистый свет и почувствовала, что ей жаль расставаться с прохладой вечера.

– Летник, – ответила она.

Навес защищал от влажности, а воздух был живым, свободным.

Она села, положила руки на стол, провела пальцами по гладкой поверхности.

Официант снова появился через минуту, она заказала лёгкий салат, кофе и маленькое пирожное с карамелью. Есть особенно не хотелось, но что-то надо было делать, пока город дышал рядом, но не впускал её в себя.

Она успела почти закончить ужин. Кофе был ещё горячим, и она растягивала его вкус, прикасаясь губами к тонкому фарфору чашки. Счёт уже оплачен, официант забрал тарелки, оставив перед ней только чашку и ложечку.

Она подняла глаза.

И в этот момент увидела его.

Сначала – просто силуэт, нечёткий, будто ещё не оформившийся до конца.

Потом – движение, шаг, знакомый ритм походки.

Он шёл мимо, даже не оглядываясь. Потом бросил взгляд на террасу.

Она замерла. «О-ох…» – вздох родился где-то в глубине сердца.

Она не пошевелилась.

Их взгляды встретились.

Один, два, три удара сердца – и всё стало неизбежным.

Она почувствовала, как дрогнуло что-то внутри. Воздух между ними сгустился, напрягся.

Но лицо её оставалось спокойным.

Он узнал её.

Она узнала его.

Оба удивились совпадению. И оба одновременно подумали, что это не просто совпадение.

***

Она встала и вышла, ступив с настила летника на асфальт. Чувствуя, как воздух сразу стал другим – прохладным, влажным, наполненным шёпотом листвы и приглушённым шумом города. Он стоял на месте, не сводя с неё взгляда.

– Пройдёмся? – её голос был спокойным, как будто это просто продолжение вечера, а не встреча, способная разбить равновесие.

– Да, – кивнул он.

Они пошли в сторону фонтана.

Балерина в центре струящейся воды застыла в безмолвном движении, чуть освещённая мягким светом. На скамейках вокруг фонтана шла тихая вечерняя жизнь: группка подростков негромко смеялась, делясь чем-то на экранах телефонов, чуть дальше сидела парочка, обнявшись, рассеянно глядя на воду. Из приоткрытого окна ресторана доносилась лёгкая, почти неуловимая мелодия – пианино, глухой ритм контрабаса.

– Ты здесь давно? – спросил он, не глядя на неё.

– Несколько дней. – Она чуть улыбнулась, водя пальцем по тонкой полоске ткани шарфа. – А ты?

– Сегодня приехал. По делам.

Она кивнула, будто принимая этот ответ как что-то само собой разумеющееся. Важно было не то, почему он здесь. Важно было то, что они оба оказались здесь.