Тот же угол наклона солнца.
Тот же цвет воздуха.
Но уже другой год.
Другие люди.
Она посмотрела в зеркало заднего вида.
Там была только дорога.
Иногда остаётся только путь.
И тёплый воздух уходящего лета.
ЕЩЁ НЕМНОГО ТИШИНЫ
Она смеялась.
Не слишком громко, не слишком вызывающе – ровно настолько, насколько этого ждали. Рассказала что-то забавное, услышала ответный смех, кивнула, сделала глоток вина. Её взгляд на секунду задержался на свечах в стеклянных подсвечниках – отражение огня в бокале казалось зыбким, готовым исчезнуть при малейшем движении.
Она была здесь. Она держала внимание. Она справлялась.
– Ты чем сейчас занимаешься? – спросила женщина напротив, лениво крутя бокал в пальцах.
Она уже привыкла к этому вопросу. И привыкла к своему ответу:
– У меня проект. Я помогаю женщинам…
Но не успела договорить.
– Ну это-то понятно. А работа? Настоящая работа, чтобы «за деньги» – что, никак не получается?
Её рука чуть крепче сжала ножку бокала. Она не знала, как объяснить, что этот проект – и есть её настоящее. Она не могла сказать, что именно в этом она себя чувствует – по-настоящему. Не могла сказать, что когда видит, как меняются глаза женщины, которая вдруг осознала, что красива, важна, значима – это и есть смысл. Но этот смысл нельзя было измерить зарплатой.
Поэтому она только кивнула.
– Да, пока не получается, – ответила, заставив себя улыбнуться.
Внутри что-то дрогнуло. Почти незаметно. Но с каждым движением трещина становилась шире.
Никто ничего не замечал, слава богу. Подруга что-то сказала, муж засмеялся.
Официант поставил перед ней чашку капучино. Мир продолжал течь, как всегда. Но что-то изменилось.
Она взяла чашку и вдруг почувствовала, какая она холодная.
Можно было улыбнуться и сказать: «Я работаю над этим».
Можно было сделать вид, что тебе всё равно.
Можно было перевести разговор.
Она выбирает третий путь.
– Долили вино? – спрашивает, кивая на бокал подруги.
Не поднимая глаз. Не давая ненужному вопросу коснуться себя.
Мир буквально на секунду потерял резкость. Но никто этого не заметил.
– Ты в порядке? – муж смотрит внимательно.
Она делает вид, что не слышит, и пьёт кофе.
Лучше не отвечать. Если сказать, что не в порядке – это как открыть шлюзы. А потом? Кто остановит этот поток? Если она сейчас откроется – её просто затопит. Лучше держаться. Лучше ещё немного побыть стабильной.
Она откидывается на спинку кресла, делает глубокий вдох.
Стабильность.
Она ещё немного побудет в ней.
Завтра – разберётся.
***
Она всё ещё держалась. Но внутри что-то дрожало, как вода в бокале, если его слегка задеть пальцем.
Муж говорил что-то обычное – про работу, про поездку на выходные, про каких-то людей.
Она слушала, но слова цеплялись за неё, как сухие репейники за подол пальто – случайные, ненужные, незначительные.
– Ты слышала, что я сказал?
Она моргнула.
– Конечно.
Он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
Она сглотнула, пытаясь убрать ощущение комка в горле.
– Ты в последнее время как будто где-то не здесь.
Фраза, которой не должно было быть. Не упрёк. Не претензия. Просто наблюдение.
Но в душе что-то резко хрустнуло. Как будто тонкая трещина вдруг пошла глубже, шире. Она хотела сказать что-то острое, колючее. Или, наоборот, промолчать так, чтобы его прошило этим молчанием. Но в итоге только пожала плечами:
– Мне просто нужно немного времени.
Он кивнул. Принял это объяснение. Как всегда.
Она смотрела на него и вдруг поняла:
«Ты же не чувствуешь, правда? Никогда не чувствовал. Просто принимаешь мои слова, потому что ты не умеешь дойти до того, что за ними стоит».
И ещё – «Я не знаю, чего хочу больше – чтобы меня обняли или чтобы никто не прикасался».